жить

- О чём эти стихи? Да ни о чём. Важно не что я говорю, а что вы слышите.

(ц) Симеон Артюхин

Буйство красок.
Синоптики врали снова.
Им бы надумать слово
и вмазать ярлык.
Только миг
рассуждений не даст
ни надежд,
ни оттенков.
В этих застенках
спал Гоголь.
Он думал, что скоро весна,
но успел умереть ото сна,
от любви, до которой ещё
жить и жить.

11.02.2012 год

из записок

На этом месте сказки кончаются.
Только ветер будет вечно носить их по миру.
Но ветер не наш. Мы живём в башнях и прячемся от него.

(ц) Симеон Артюхин

Весть о начале новой эпохи -
ложь.
Уходящее кутается в шинели из кож
прочих людей.
Я - злодей.
Я сказал, будто сказки ушли.
Я наврал.
Звонким голосом от
миллиона зеркал
я наврал.
Но я знаю, что где-то
в далёкой стране -
в параллельных мирах,
друг мой спит на внезапно
холодных руках,
думая обо мне...

11.02.2012 год

Tabula Rasa

И вода первозданной эпохи
сделает тебя теплей.
Столько метелей и всё как бы сквозь.
Это новый невроз.
Это снова наркоз.
На руинах страны
по прозванию Оз,
на созвездии гроз
в сети лоз
попадает паук.
А метелей и пакостных вьюг
не перечесть.
Он хотел бы прочесть
пару слов из любимой молитвы.
Но куда...
сказки тают,
горят города.
Посредине руин -
ты один.
Помнишь, ты говорил,
помнишь, сказки творил...
Так смотри - всё ушло.
Это чистый протил.

Начинай от нуля -
вот земля...
Вот вода -
её реки начальной любви
в тёмном лагере ночи.
Молчи!
Говори.
Благослови!

11.02.2012 год

в рамках

В рамках похмелия
тает дождь.
Ты лжёшь!
Всё время лжёшь.
Из камина на кухне
сбежала искрА...
За мною шли легионы добра -
может в ад, может в рай,
только дом, как сарай
догорает...
и ты догорай.
Когда годы мои перевалят
за край
той же самой искрой из камина -
ты увидишь огонь
и согреешь себя
до сердцевины.

11.02.2012 год

Сальвадор

В космосе не было светлячков,
за них работали звёзды.
Я видел за стенками сильных очков,
как тучи им строили козни.

Ряды филистимлян стояли в углу,
ждали, наверно, антракта.
Сан Сальвадор намотал на иглу
голые, грязные факты.

Он был усат, в голове - канифоль,
спички, портреты богини,
сдавшей экзамен по вере на ноль,
худшей во всей Палестине.

Скольких таких темнокожих Далил
было обласкано кистью...
Годы волнений, потоки чернил,
голые, грязные листья.

Но оборвалось. И треснул засов,
время, восходы, закаты.
Вот он стоит, без усов, без трусов,
в центре, а вкруг - солдаты.

Но не волнуйся, родная моя,
в небе сияют звёзды.
Усов больше нет и сбежала змея,
остались цепные лозы.

Всё изменяется, толщея век
шёлком спадает напрочь.
Вот улыбнулся, вот встал человек!
Страшная сказка на ночь,

сила моя, отрастает во мне,
голод, обида и злоба.
Дай мне уйти, растворившись в огне
порохом только, чтобы

всех вас послушных вести за собой,
в ад, в небеса над Сионом!
В космос, в закат, по кускам мостовой,
взрывом моим разнесённой.

Так и уйдём, сальвадоры далил
помнят своих и прощают.
Время не лечит, но реки чернил
всё сохранят... и скучают.

В космосе не было светлячков,
за них работали звёзды.
На самом дне двух колодцев-зрачков
было темно. Ночь. Поздно.

11.02.2012 год

Внутрь

вода кончилась.
еда кончилась.
кончается воздух...

ваньку-встаньку проверять на устойчивость
поздно.

в этих причудливых позах
танцует огромный костёр.

с этих пор, как разрушен шатёр,
как колчан опустел -
в воду каплями стрел
падают камешки чёток.

я старательно делаю вдох,
я старательно делаю выдох.
здравствуй, Бог!
я тут где-то забыл клубок
красных ниток.

а по крыше стучит,
ночью воет-рычит.
и молчат кирпичи...

ну и ты помолчи.
я посеял ключи,
прилетели грачи,
и украли грачи
ключи.

здравствуй, Бог!
я не мог, понимаешь, не мог.
я не знал,
что комедия дней,
не трагедия вовсе,
ей-ей!

6.02.2012 год

Письмо

я хотел написать,
что у нас очень холодно.
окна не держат ветер.

я хотел сказать,
что моё окно
самое холодное на этом свете.

я читаю стихи,
вскинув голову к чёрному небу.
я прощаю грехи
всем подряд...

у меня не звонит телефон,
только мысли стучат об меня,
только где бы...
где б я ни был,
они всё стучат и стучат.

у меня в голове провода.
голубь мёрзнет на улице,
я - на диване.

тихий морок усердия вскинет холодный обрез.

очень холодно здесь -
холоднее, чем ночи в саванне.
холоднее пустынь,
холоднее, чем в зиму и в лес...

я хотел написать,
но чернила кончаются скоро.
потому и рука по бумаге закончит свой бег.

знаешь, этой зимой,
есть возможность писать на заборах.
а в районе Дамаска вчера выпал снег...

9.02.2012 год

за порогом

... и стучащему отворят (ц) Господь

я курю ментальные сигары,

поскольку не курю других.

меня вчера ангелы-санитары

откачивали на ладонях своих.

а я всё смотрел в это синее небо,

оттенков которого впрочем не различаю,

и ты была для меня как Геба,

застывшая у дивана с чаем.

быть может, мне стоило чуточку струсить,

уйти в разлив или залечь в запой,

но каждой гирляндой и каждой бусой

весь этот год был связан с тобой.

и потому я стоял под дверью,

сжимал цветы и бледнел, как тень,

немножко ругался и чуточку верил,

но время не то и вобще не тот день.

и вот я стою, на морозе классно -

ни слова лишнего не сказать.

и не подумать, ведь всё напрасно.

мороз! свобода! да, твою ж мать!

я видел птиц и смерял их взглядом,

хотел бы выстрелить, да добрый я!

я бы хотел, чтобы ты была рядом,

я б птицей хотел быть, чтобы ловить твой взгляд.

но этот мир состоит не из сладостей,

и не из пряников он сложЁн.

однажды я тихо завою от жалости,

когда ты станешь одной из жён

кого-то чужого, настолько чужого,

что что уж там, можно понурить взгляд.

от горя такого, такого большого,

что этот "кого-то" уже не я.

мы все обладаем эффектом вселенности

где твёрдый знак, а где мягкая ять

у твоих дверей стоял величайший поэт современности,

но больше он там не станет стоять.

2.02.2012 год