Сто лет без пророчества
в сиротском отрОчестве...
грустно...
пусто...
С сусальных золОт,
с необъятного крика
истовой ярости тонких идей
капает свет,
оставляющий блики
на лицах, на спицах и струнах людей.
Поздно накладывать верное вето,
солнце взошло, отразившись в волнах.
Крик продолжая в иных временах,
встаёт золотое лето...
Хоть бы стреляй, хоть рыдай,
но не бойся -
всё обращается - даже в часах
песок позолоты ссыпается в прах...
но над дорогой - Солнце.
Пусть обойдём сто миров...
Пусть бы в каждом
Вольты испиты до дна!
Но за окном твоим, полнятся жаждой
прежнего мира тона...
Это уходит одно и не спросит,
что за ним следом в пути...
Вот уж стремится прийти
вся в серебре осень.
И ничего, что не жёлта листва,
в металлических ветках
птицей в силках застревают слова
чистые, сильные, крепкие...
Яркая вспышка - творенье в шесть дней,
и магистраль под запретом.
Самое время - спускается вето
на яркость. Забудьте о ней!
И если так рано баюкает тьма -
значит пришла зима...
8.10.2010 год
пятница, 8 октября 2010 г.
суббота, 2 октября 2010 г.
Sogar
всё, что отдаётся эхом для вас,
для меня - голоса.
кому нужна эта медия масс,
когда так пуста полоса.
как мир вокруг тонок,
что тень от ресниц,
затмение или дождливость.
и в тонкое море пускать своих птиц
пришлось. так уж вышло. сложилось.
покуда пары отойдут от земли
и нас хватит звёздный удар,
уйдут сквозь пески, даже в жар корабли -
sogar, sogar, sogar!!!
и стрелки заклинило, ибо песок.
а встать не с руки великанам.
и небо роняет на землю кусок,
ушедшего в ночь дельтоплана.
и эхо зацикленно бродит меж нас
по тропам змеиных следов.
и тоже в дорогу - хотя бы на час,
хотя бы на пару часов.
и если нас ждут по ту сторону лет,
меж нами спресованных в пар,
тогда даже трудностей вроде бы нет -
sogar! sogar! sogar!!!
всё, что отдаётся эхом для вас,
для меня - голоса...
и однажды мы сможем хотя бы на час
свести, просто так, полюса.
и в этот момент самый-самый дурак
воскликнет прозрев пуще всех:
"ничто не бывает запрОсто, затак"
и брызнет, рассыпавшись в смех...
и если дороги сведутся в клубок,
то это наверное дар,
пускать от начала до финиша ток,
без разности даже, sogar!
2.10.2010 год
для меня - голоса.
кому нужна эта медия масс,
когда так пуста полоса.
как мир вокруг тонок,
что тень от ресниц,
затмение или дождливость.
и в тонкое море пускать своих птиц
пришлось. так уж вышло. сложилось.
покуда пары отойдут от земли
и нас хватит звёздный удар,
уйдут сквозь пески, даже в жар корабли -
sogar, sogar, sogar!!!
и стрелки заклинило, ибо песок.
а встать не с руки великанам.
и небо роняет на землю кусок,
ушедшего в ночь дельтоплана.
и эхо зацикленно бродит меж нас
по тропам змеиных следов.
и тоже в дорогу - хотя бы на час,
хотя бы на пару часов.
и если нас ждут по ту сторону лет,
меж нами спресованных в пар,
тогда даже трудностей вроде бы нет -
sogar! sogar! sogar!!!
всё, что отдаётся эхом для вас,
для меня - голоса...
и однажды мы сможем хотя бы на час
свести, просто так, полюса.
и в этот момент самый-самый дурак
воскликнет прозрев пуще всех:
"ничто не бывает запрОсто, затак"
и брызнет, рассыпавшись в смех...
и если дороги сведутся в клубок,
то это наверное дар,
пускать от начала до финиша ток,
без разности даже, sogar!
2.10.2010 год
понедельник, 27 сентября 2010 г.
наркотики
мои наркотики сползают по трубе,
туман дорожек чист, почти кристально...
как хорошо принцессе в платье бальном
играть принцессу не в своей судьбе...
когда осина требует огня,
и холод сам желает искупленья,
и завывает ветренное пенье,
я забываю, кто позвал меня.
огонь - не повод, танец - самоцель.
и буйный ветер в исступленьи диком
зовёт Орфея в путь за Эвредикой
и в новый Гаммельн входит менестрель.
и тянутся дороги вникуда
промеж дорог других - из ниоткуда.
и здесь раждается неистовое чудо -
огонь пылает, а под ним - вода.
мои наркотики - по линиям руки,
по хронографии эпох и передышек,
по телу мира, с мышец до подмышек,
идут с начала до конца строки.
26.09.2010 год
туман дорожек чист, почти кристально...
как хорошо принцессе в платье бальном
играть принцессу не в своей судьбе...
когда осина требует огня,
и холод сам желает искупленья,
и завывает ветренное пенье,
я забываю, кто позвал меня.
огонь - не повод, танец - самоцель.
и буйный ветер в исступленьи диком
зовёт Орфея в путь за Эвредикой
и в новый Гаммельн входит менестрель.
и тянутся дороги вникуда
промеж дорог других - из ниоткуда.
и здесь раждается неистовое чудо -
огонь пылает, а под ним - вода.
мои наркотики - по линиям руки,
по хронографии эпох и передышек,
по телу мира, с мышец до подмышек,
идут с начала до конца строки.
26.09.2010 год
воскресенье, 26 сентября 2010 г.
Б.А.Л.
кабаллистическая баллистика
бальных балконов
балетно баловалась
с балансирующими балюстрадами
балтийских, балканских баллад,
балдея стобалльно
с Бальмонта
26.09.2010 год
бальных балконов
балетно баловалась
с балансирующими балюстрадами
балтийских, балканских баллад,
балдея стобалльно
с Бальмонта
26.09.2010 год
пятница, 24 сентября 2010 г.
***
налей в стакан осени и выпей залпом.
зал полон проседи старых дам!
я, каждый день разминаю лапы,
читать умея лишь по слогам.
я каждый день разминаю крылья,
дышу дорожками будних сцен.
прости, но кажется я бессилен
ломать фатальности микросхем.
ведь всё вокруг - надувная лодка,
подводный шар для полётов вниз.
я добиваю угля в свои лёгкие
и погружаюсь поглубже в жизнь.
и вижу - под лёд уходящих тевтонцев
им делаю ручкой: привет, ребят!
на глубине, знайте, тоже есть солнце
весом в три тысячи ярких карат.
7.09.2010 год
зал полон проседи старых дам!
я, каждый день разминаю лапы,
читать умея лишь по слогам.
я каждый день разминаю крылья,
дышу дорожками будних сцен.
прости, но кажется я бессилен
ломать фатальности микросхем.
ведь всё вокруг - надувная лодка,
подводный шар для полётов вниз.
я добиваю угля в свои лёгкие
и погружаюсь поглубже в жизнь.
и вижу - под лёд уходящих тевтонцев
им делаю ручкой: привет, ребят!
на глубине, знайте, тоже есть солнце
весом в три тысячи ярких карат.
7.09.2010 год
среда, 22 сентября 2010 г.
Бунин
... поэты и беллетристы (Алёшка Толстой, Брюсов и так далее) читают им свои и чужие произведения, выбирая наиболее похабные.
(ц) Иван Бунин, Окаянные дни
пожелтевших страниц
не собрать на берёзе столетий,
сон далёко внутри, глубже самого сердца в груди.
мой прицел как-то раньше тебя не приметил.
а теперь обернись! и не смей уходить.
нас разбило по граням - по ту и по эту,
тишина преддуэльная свищет сквозь тонкие стены.
и как пена на гребне войны выступают поэты.
бритвой красных атак по белеющим венам.
и озябшей листвой октября осыпаются маски,
я внимаю холодным ветрам по ту сторону сцены -
мне обещаный Рай ты меняешь на новые сказки,
забывая о том,что мы сами с тобою бесценны.
я стреляю в тебя, ты - в меня. мы несёмся по кругу.
рваны раны, ступай по осколкам и бритвам.
подари мне прощальную пулю как брату и другу,
подари мне стихи, восходящие с плачем в молитву...
пусть потомки гудят поездами и смотрят сквозь пепел
на сражения тонких миров над болотом разрухи.
что нам ласковый, липовый пушечный лепет,
по сравнению с болью бездомной, озябшей старухи?
пусть возносят и снова в огонь окунают -
мы и сами - огонь, и вода, и земля, и пространство.
наша битва... нас вместе всегда вспоминают -
и на чаши весов ставят нас... навсегда... в постоянство...
21.09.2010 год
(ц) Иван Бунин, Окаянные дни
пожелтевших страниц
не собрать на берёзе столетий,
сон далёко внутри, глубже самого сердца в груди.
мой прицел как-то раньше тебя не приметил.
а теперь обернись! и не смей уходить.
нас разбило по граням - по ту и по эту,
тишина преддуэльная свищет сквозь тонкие стены.
и как пена на гребне войны выступают поэты.
бритвой красных атак по белеющим венам.
и озябшей листвой октября осыпаются маски,
я внимаю холодным ветрам по ту сторону сцены -
мне обещаный Рай ты меняешь на новые сказки,
забывая о том,что мы сами с тобою бесценны.
я стреляю в тебя, ты - в меня. мы несёмся по кругу.
рваны раны, ступай по осколкам и бритвам.
подари мне прощальную пулю как брату и другу,
подари мне стихи, восходящие с плачем в молитву...
пусть потомки гудят поездами и смотрят сквозь пепел
на сражения тонких миров над болотом разрухи.
что нам ласковый, липовый пушечный лепет,
по сравнению с болью бездомной, озябшей старухи?
пусть возносят и снова в огонь окунают -
мы и сами - огонь, и вода, и земля, и пространство.
наша битва... нас вместе всегда вспоминают -
и на чаши весов ставят нас... навсегда... в постоянство...
21.09.2010 год
вторник, 21 сентября 2010 г.
Золотая пыль
Когда ты стоишь у окна,
города встают на колени.
А эта полуживая страна
вспоминает о радосном времени!
Когда сквозь окно, растворяясь в пыли,
свет солнца проходит наивно,
встают ото сна все народы земли
и зла уже больше не видно!
Когда твои плечи расправно-гордЫ
вздымаются свету навстречу,
весь мир замирает и смотрит как ты
дышать помогаешь мне легче...
21.09.2010 год
города встают на колени.
А эта полуживая страна
вспоминает о радосном времени!
Когда сквозь окно, растворяясь в пыли,
свет солнца проходит наивно,
встают ото сна все народы земли
и зла уже больше не видно!
Когда твои плечи расправно-гордЫ
вздымаются свету навстречу,
весь мир замирает и смотрит как ты
дышать помогаешь мне легче...
21.09.2010 год
понедельник, 20 сентября 2010 г.
Талис
Из-за кулис...
веет лёгкой прохладой.
Так надо,
чтоб жить, не желая награды...
Так надо,
чтоб занавес был твоим первым закатом,
а сон - отражением...
преображением...
Спит на губах чистых слов мирный атом
пред пробуждением...
Что же не в такт всё качаются листья?
Что ж не утихнешь и не закричишь!
Руки, ладони - послушные кисти.
Ты уже спишь...
Из-за кулис
мы стаканы несём с шоколадом -
так надо.
Пусть Осень в награду,
пусть в воду помаду -
так надо...
По стенам твоим виноградом
тянется смысл...
20.09.2010 год
веет лёгкой прохладой.
Так надо,
чтоб жить, не желая награды...
Так надо,
чтоб занавес был твоим первым закатом,
а сон - отражением...
преображением...
Спит на губах чистых слов мирный атом
пред пробуждением...
Что же не в такт всё качаются листья?
Что ж не утихнешь и не закричишь!
Руки, ладони - послушные кисти.
Ты уже спишь...
Из-за кулис
мы стаканы несём с шоколадом -
так надо.
Пусть Осень в награду,
пусть в воду помаду -
так надо...
По стенам твоим виноградом
тянется смысл...
20.09.2010 год
понедельник, 13 сентября 2010 г.
Аквариум
В моём пруду сдохли все рыбки,
потому что я по ошибке
накормил их сталью.
Но тут приходит товарищ Сталин
и говорит, трубкой своей пых-пых!
"Не беда! Я побуду за них"
И в пруд бултых!
13.09.2010 год
потому что я по ошибке
накормил их сталью.
Но тут приходит товарищ Сталин
и говорит, трубкой своей пых-пых!
"Не беда! Я побуду за них"
И в пруд бултых!
13.09.2010 год
Заветные мысли
когда строился Вавилон,
как сейчас помню,
случился гром.
был дождь и гром,
а он сидел за столом
и пил.
Каплями дождь по окну бил марш,
крысы кричали: "не наш! не наш!".
И по дорогам, мешая гуашь,
новый художник бродил.
Когда строился Вавилон,
к тебе мог в дом
забежать закон.
И потому вместо всех окон,
были бойницы.
Теперь, когда настежь открыто окно,
новый художник взял полотно -
краски пестрят - но ведь всё одно -
светятся лица.
8.09.2010 год
"Я люблю тебя!"
Так скажет Бог человеку с ружьём,
когда с самым последним дождём
мы откроем глаза...
"Я убью Тебя!"
Крикнет Ему человек,
когда тысячи рек
вымоют козырнОго туза
из его правой руки.
Я не знаю как быть!
Реки велят рыбам плыть,
а Бог говорит "Иди",
несмотря на дожди...
13.09.2010 год
как сейчас помню,
случился гром.
был дождь и гром,
а он сидел за столом
и пил.
Каплями дождь по окну бил марш,
крысы кричали: "не наш! не наш!".
И по дорогам, мешая гуашь,
новый художник бродил.
Когда строился Вавилон,
к тебе мог в дом
забежать закон.
И потому вместо всех окон,
были бойницы.
Теперь, когда настежь открыто окно,
новый художник взял полотно -
краски пестрят - но ведь всё одно -
светятся лица.
8.09.2010 год
"Я люблю тебя!"
Так скажет Бог человеку с ружьём,
когда с самым последним дождём
мы откроем глаза...
"Я убью Тебя!"
Крикнет Ему человек,
когда тысячи рек
вымоют козырнОго туза
из его правой руки.
Я не знаю как быть!
Реки велят рыбам плыть,
а Бог говорит "Иди",
несмотря на дожди...
13.09.2010 год
***
Многие знания убивают
чудовищ.
Обидно.
Особенно вон за того таракана.
Я откармливал его несколько лет...
10.09.2010 год
чудовищ.
Обидно.
Особенно вон за того таракана.
Я откармливал его несколько лет...
10.09.2010 год
четверг, 9 сентября 2010 г.
дайте побуянить
я злился, ломая стены.
колонны в испуге шарахались по сторонам.
никогда никто не придёт мне на смену.
а если придёт, то это буду я сам.
я злился на всех...
сколь прелестное чувство!
какие жестокие твари кружат вкруг да около.
одни - идиоты, другие не смыслят в искусстве.
спросите глухого, по ком звонит колокол?
по ком гудит рында, по ком трубы иерихонские.
вот возьму на улице и плюну в рожи конские.
вот возьму и скажу всем недоумкам,
что быть чуть поумнее - мука,
что мой голос от того надтреснутый,
что привык встревать не к месту
и мешать наслаждаться своим идиотизмом.
эй вы! вы все, кто по жизни???
как невозможно близкая ненависть,
как невозможно далёкая блажь.
мне бы как психу на стены лезть...
да стены стеклянные... и девятый этаж.
вот и сижу... руки-ноги связаны,
сам же себя и связал. вот баран.
вы! вы каждый ответить обязаны,
по ком ревёт рында и воет орган?
да, в детстве меня укусил Маяковский,
теперь я ломаю слог и катаюсь по лестницам.
века прошлого отголоски
проступают в поэте, когда он бесится...
и будьте уверены - это хуже,
чем смерчь или банка прокисших томатов.
страшнее любого бомжа из лужи
поэт, который не пишет матом...
8.09.2010 год
колонны в испуге шарахались по сторонам.
никогда никто не придёт мне на смену.
а если придёт, то это буду я сам.
я злился на всех...
сколь прелестное чувство!
какие жестокие твари кружат вкруг да около.
одни - идиоты, другие не смыслят в искусстве.
спросите глухого, по ком звонит колокол?
по ком гудит рында, по ком трубы иерихонские.
вот возьму на улице и плюну в рожи конские.
вот возьму и скажу всем недоумкам,
что быть чуть поумнее - мука,
что мой голос от того надтреснутый,
что привык встревать не к месту
и мешать наслаждаться своим идиотизмом.
эй вы! вы все, кто по жизни???
как невозможно близкая ненависть,
как невозможно далёкая блажь.
мне бы как психу на стены лезть...
да стены стеклянные... и девятый этаж.
вот и сижу... руки-ноги связаны,
сам же себя и связал. вот баран.
вы! вы каждый ответить обязаны,
по ком ревёт рында и воет орган?
да, в детстве меня укусил Маяковский,
теперь я ломаю слог и катаюсь по лестницам.
века прошлого отголоски
проступают в поэте, когда он бесится...
и будьте уверены - это хуже,
чем смерчь или банка прокисших томатов.
страшнее любого бомжа из лужи
поэт, который не пишет матом...
8.09.2010 год
вторник, 7 сентября 2010 г.
стихи из-под шинели
твоё письмо, лежащее в рюкзаке,
греет сердце со стороны спины.
иду, наверное, налегке
по улицам города и страны.
музыки новой трухлявый звон
в уши впиваясь рождает боль.
но пронесётся аккордеон
и вся мишура обращается в ноль.
вижу - булыжником улиц-лет
город покрыт и укутан в дым,
в мятых трамвайных колец браслет...
город мой стар, город стал седым.
что изменилось? прости. всё как есть.
век перемен бесполезно истек.
гордых узлов на дорогах не счесть -
но так же запуган и гол человек.
так же сурово тянУтся лучи
с неба единого всем временам.
тучи дредноутами манят мужчин,
витрины пустышками манят дам.
завтра, наверное, грянет марш,
завтра начнётся и снова спадёт...
душу и честь ни за что не продашь,
а всё остальное - как повезёт.
и на просторах нелепой войны,
на обрусевших немецких плечах,
верные дети неверной страны
снова посадят на трон палача.
видишь, как ясно, как время смешно -
крутит педали медведь цирковой.
как над животным смеяться грешно,
так же молчи, не смеЯсь над собой,
а через сто обескровленных лет,
в этом дырявом, как сеть, рюкзаке
я отыщу твой заветный конверт
и снова пойду по стране налегке.
7.09.2010 год
греет сердце со стороны спины.
иду, наверное, налегке
по улицам города и страны.
музыки новой трухлявый звон
в уши впиваясь рождает боль.
но пронесётся аккордеон
и вся мишура обращается в ноль.
вижу - булыжником улиц-лет
город покрыт и укутан в дым,
в мятых трамвайных колец браслет...
город мой стар, город стал седым.
что изменилось? прости. всё как есть.
век перемен бесполезно истек.
гордых узлов на дорогах не счесть -
но так же запуган и гол человек.
так же сурово тянУтся лучи
с неба единого всем временам.
тучи дредноутами манят мужчин,
витрины пустышками манят дам.
завтра, наверное, грянет марш,
завтра начнётся и снова спадёт...
душу и честь ни за что не продашь,
а всё остальное - как повезёт.
и на просторах нелепой войны,
на обрусевших немецких плечах,
верные дети неверной страны
снова посадят на трон палача.
видишь, как ясно, как время смешно -
крутит педали медведь цирковой.
как над животным смеяться грешно,
так же молчи, не смеЯсь над собой,
а через сто обескровленных лет,
в этом дырявом, как сеть, рюкзаке
я отыщу твой заветный конверт
и снова пойду по стране налегке.
7.09.2010 год
воскресенье, 5 сентября 2010 г.
герой нового времени
жил кое-как, диктовал неписаные законы,
воровал картошку в соседних странах,
искал себя, вопрошая "кто мы?"
смотрел жизнь бактерий на больших экранах.
темнил, когда зажигались лампы
в комнатах личностей, схожих порой с поэтами.
сам не побрезговал всюду наставить штампы
и объявиться битым уже к обеду.
вывесил белый флаг во дворе сушиться,
снялся в костюме птицы для пары студей.
после действительно принял себя за птицу
и улетел, потому что бесили люди.
долго плутал, потому что забыл про компас,
новости рвал, как бывает - с рубах по нитке.
в конец заплутался и вышел в открытй космос.
пошёл на снижение - сбили зенитки.
5.09.2010 год
воровал картошку в соседних странах,
искал себя, вопрошая "кто мы?"
смотрел жизнь бактерий на больших экранах.
темнил, когда зажигались лампы
в комнатах личностей, схожих порой с поэтами.
сам не побрезговал всюду наставить штампы
и объявиться битым уже к обеду.
вывесил белый флаг во дворе сушиться,
снялся в костюме птицы для пары студей.
после действительно принял себя за птицу
и улетел, потому что бесили люди.
долго плутал, потому что забыл про компас,
новости рвал, как бывает - с рубах по нитке.
в конец заплутался и вышел в открытй космос.
пошёл на снижение - сбили зенитки.
5.09.2010 год
Шафран
хватит писать стихи, как курить самокрутки.
хватить стекать по стеклу стенографией пота.
вот уже встретились, только минУла суббота.
осень. из тонущих парков сбегают утки.
я подарю тебе как-то вчера, послезавтра,
сегодня, а может и раньше -
небо в цветах аметистово-важного цвета.
в этих желтеющих книгах с похожим сюжетом
спит на руках у змеи Клеопатра.
мы не встречались. мы были за кадром и только.
камеры пыткие взоры направили мимо.
их диафрагма сошлась не в ту точку вестимо.
осень зашила окно покрасневшей иголкой.
если получится - ты позови меня снова
в холод сентябрьских снов и созвездий.
мне так тепло замерзать во дворе на скамейке,
в чёрной копне из волос - телогрейке,
в зное грядущей поры ледниковой.
мы не касались культуры, огня, благородных металлов,
химии, солнца, воды и друг друга.
старые листья шаманят нам жёлтую вьюгу
и на стекле оседают устало.
хватит писать мне стихи и курить самокрутки.
кажется, интоксикация рифмой к добру не приводит.
солнце моё как и надо с востока восходит
и не садится на западе сотые сутки.
4.09.2010 год
хватить стекать по стеклу стенографией пота.
вот уже встретились, только минУла суббота.
осень. из тонущих парков сбегают утки.
я подарю тебе как-то вчера, послезавтра,
сегодня, а может и раньше -
небо в цветах аметистово-важного цвета.
в этих желтеющих книгах с похожим сюжетом
спит на руках у змеи Клеопатра.
мы не встречались. мы были за кадром и только.
камеры пыткие взоры направили мимо.
их диафрагма сошлась не в ту точку вестимо.
осень зашила окно покрасневшей иголкой.
если получится - ты позови меня снова
в холод сентябрьских снов и созвездий.
мне так тепло замерзать во дворе на скамейке,
в чёрной копне из волос - телогрейке,
в зное грядущей поры ледниковой.
мы не касались культуры, огня, благородных металлов,
химии, солнца, воды и друг друга.
старые листья шаманят нам жёлтую вьюгу
и на стекле оседают устало.
хватит писать мне стихи и курить самокрутки.
кажется, интоксикация рифмой к добру не приводит.
солнце моё как и надо с востока восходит
и не садится на западе сотые сутки.
4.09.2010 год
суббота, 4 сентября 2010 г.
***
Мой автор не умел писать -
он жёг тетради и сбегал в кровать.
Он спал. И видел в этих снах,
как, настпая в нас, весна
ломает спины, ребра гнёт...
Он видел - вооон там идиот
орёт...
О чём орёт?
Не разберёт.
Но колоритный идиот...
И вот.
Я вот.
3.09.2010 год
он жёг тетради и сбегал в кровать.
Он спал. И видел в этих снах,
как, настпая в нас, весна
ломает спины, ребра гнёт...
Он видел - вооон там идиот
орёт...
О чём орёт?
Не разберёт.
Но колоритный идиот...
И вот.
Я вот.
3.09.2010 год
***
Мне сто лет -
я старый дуб.
Я стар и глуп,
я юн и глуп...
Мне десять дней от первых губ,
мне триста лет взведённых в куб,
мне сотни лун в первичный суп.
Я стар и глуп,
я юн и глуп...
Я вышел из-под снежных шуб,
минуту щедр, сто лет - скуп.
Вчера ещё зелёный дуб -
О! Как я глуп!
Как юн и глуп!
3.09.2010 год
я старый дуб.
Я стар и глуп,
я юн и глуп...
Мне десять дней от первых губ,
мне триста лет взведённых в куб,
мне сотни лун в первичный суп.
Я стар и глуп,
я юн и глуп...
Я вышел из-под снежных шуб,
минуту щедр, сто лет - скуп.
Вчера ещё зелёный дуб -
О! Как я глуп!
Как юн и глуп!
3.09.2010 год
***
Что ты видишь на том конце телевизора?
Выключи нас, оборви свои соты...
Меня всю жизнь пугали карнизы
и этажи - десятый, двадцатый, сотый.
В длинах дорог, серпантинах,
спиралях, пружинах,
я не вижу людей,
я вижу машины,
я вижу аршины
и кислые мины,
летящие мимо...
... и тикают часики -
когда-то ворвёмся в созвездия классики
и будем курить недопитый абсент
на путях кинолент
про нас...
3.09.2010 год
Выключи нас, оборви свои соты...
Меня всю жизнь пугали карнизы
и этажи - десятый, двадцатый, сотый.
В длинах дорог, серпантинах,
спиралях, пружинах,
я не вижу людей,
я вижу машины,
я вижу аршины
и кислые мины,
летящие мимо...
... и тикают часики -
когда-то ворвёмся в созвездия классики
и будем курить недопитый абсент
на путях кинолент
про нас...
3.09.2010 год
четверг, 2 сентября 2010 г.
***
Когда я уйду,
возьми мои книги,
которых я не написал,
и сожги их,
чтобы остался хотя бы
пепел.
1.09.2010 год
возьми мои книги,
которых я не написал,
и сожги их,
чтобы остался хотя бы
пепел.
1.09.2010 год
Усталость
Корни деревьев дрожат.
Мышцы не терпят ни часа.
Нас обижает масса,
как мусор - иголки ежа.
Кожа земли трещит.
И в фейерверковом стоне,
мы ниспадаем в поклоне
пред тем, у кого ключи.
Мы слёзно кричим:
"помолчи!"
глупым совиным эхам.
Нам здесь не до потехи,
нам бы отчистить веки
от лишних граммов свинца,
портящих вид лица,
когда мечтаешь поспать.
1.09.2010 год
Мышцы не терпят ни часа.
Нас обижает масса,
как мусор - иголки ежа.
Кожа земли трещит.
И в фейерверковом стоне,
мы ниспадаем в поклоне
пред тем, у кого ключи.
Мы слёзно кричим:
"помолчи!"
глупым совиным эхам.
Нам здесь не до потехи,
нам бы отчистить веки
от лишних граммов свинца,
портящих вид лица,
когда мечтаешь поспать.
1.09.2010 год
***
Мы смотрим сквозь стёкла,
мы видим улицы.
Но, кажется, всюду витрины - музей.
Не думай о тёплом -
тепло в гриле курицам.
А здесь холодильник, а здесь веселей.
Ужаль меня,
жаль, что осиновы осы
осенних осанок не сносят, увы...
Поджарь меня,
первую глупую особь,
забывшую роли своей головы.
Ужели, ужалить уж так уж и сложно?
Укус. Я зароюсь в осенней листве.
Конечно нельзя. Но бывает, что можно
лежать на холодной и влажной траве.
1.09.2010 год
мы видим улицы.
Но, кажется, всюду витрины - музей.
Не думай о тёплом -
тепло в гриле курицам.
А здесь холодильник, а здесь веселей.
Ужаль меня,
жаль, что осиновы осы
осенних осанок не сносят, увы...
Поджарь меня,
первую глупую особь,
забывшую роли своей головы.
Ужели, ужалить уж так уж и сложно?
Укус. Я зароюсь в осенней листве.
Конечно нельзя. Но бывает, что можно
лежать на холодной и влажной траве.
1.09.2010 год
воскресенье, 29 августа 2010 г.
Параллели
Гитарные струны...
Десятые луны
я жду темноты
и посыпку звёзд,
мучительных доз
незабвенного,
талого,
как мороженое -
осторожнее с ним!
прошу, осторожнее!
Ваши лица - тревожные.
Облаками творожными
что ж вы лОмите,
что ж ломаете!
Так всегда - "не та", "не те"!
Параллели
идут сквозь нас.
Мы - порог,
мы - подложка для струн.
Всё звенит, как звенело не раз
и стрясало для нас звезду.
Сквозь века, вектора дорог,
рельсы судеб ползут по нам
сквозь воздушный живой творОг,
по морям и по шеям Панам.
Осторожнее, с ними в тон
проходить по дорогам дней.
Параллелей немой закон
всех равняет. Холмы, ровней!
И, в Евклидов кошмарный день,
сквозь прямые пробъётся ток,
в яркий свет обратится тень
общей точкой соседних строк.
29.08.2010 год
Десятые луны
я жду темноты
и посыпку звёзд,
мучительных доз
незабвенного,
талого,
как мороженое -
осторожнее с ним!
прошу, осторожнее!
Ваши лица - тревожные.
Облаками творожными
что ж вы лОмите,
что ж ломаете!
Так всегда - "не та", "не те"!
Параллели
идут сквозь нас.
Мы - порог,
мы - подложка для струн.
Всё звенит, как звенело не раз
и стрясало для нас звезду.
Сквозь века, вектора дорог,
рельсы судеб ползут по нам
сквозь воздушный живой творОг,
по морям и по шеям Панам.
Осторожнее, с ними в тон
проходить по дорогам дней.
Параллелей немой закон
всех равняет. Холмы, ровней!
И, в Евклидов кошмарный день,
сквозь прямые пробъётся ток,
в яркий свет обратится тень
общей точкой соседних строк.
29.08.2010 год
Амулет
я слишком большой,
чтобы жить в твоей комнате.
поэтому я живу в коробкЕ
у тебя в кармане.
когда тебе радостно,
я смеюсь голоском звонким
и хлопаю в ладоши
в ритм твоего пульса.
когда тебе грустно,
я плачу в своём коробкЕ,
я пытаюсь что-то поправить,
чтоб ты улыбнулась.
а каждое утро
ты открываешь мой коробок,
и я смотрю на тебя,
и мы оба счастливы.
а когда-то однажды,
ты скажешь:"мне плохо".
и в ту же секунду
я стану большим и сильным.
28.08.2010 год
чтобы жить в твоей комнате.
поэтому я живу в коробкЕ
у тебя в кармане.
когда тебе радостно,
я смеюсь голоском звонким
и хлопаю в ладоши
в ритм твоего пульса.
когда тебе грустно,
я плачу в своём коробкЕ,
я пытаюсь что-то поправить,
чтоб ты улыбнулась.
а каждое утро
ты открываешь мой коробок,
и я смотрю на тебя,
и мы оба счастливы.
а когда-то однажды,
ты скажешь:"мне плохо".
и в ту же секунду
я стану большим и сильным.
28.08.2010 год
пятница, 27 августа 2010 г.
***
Осень хочет войти,
бьётся дождём в окно.
Листья, что конфети,
падающие на дно
неба.
Капли по крышам ручьём,
стрУями по стенАм.
Чьё ты? Наверно, ничьё,
танцующее по рукам
солнце.
Контуры чертит с утра
и силуэты туман.
Капли - прожектора
бьют по глазам
после сна.
Видимо, так и ты
в осенний врисована дождь,
как и мои мечты,
ручьями по стенам кож.
Я счастлив.
27.08.2010 год
бьётся дождём в окно.
Листья, что конфети,
падающие на дно
неба.
Капли по крышам ручьём,
стрУями по стенАм.
Чьё ты? Наверно, ничьё,
танцующее по рукам
солнце.
Контуры чертит с утра
и силуэты туман.
Капли - прожектора
бьют по глазам
после сна.
Видимо, так и ты
в осенний врисована дождь,
как и мои мечты,
ручьями по стенам кож.
Я счастлив.
27.08.2010 год
четверг, 26 августа 2010 г.
Спустя...
Когда холод играет огнём
фонарей,
тени встают у дверей
и говорят, улыбаясь: "живём!"
А когда закрывается цирк,
клоуны, что должны были смеяться,
плачут, стенают, трясутся и злятся -
так рушится мир.
И когда наутро одеяло молчит,
оттянув на себя озноб,
встаёшь со стеклом лоб об лоб,
и оно как наледь трещит.
Знаешь, все эти "когда"
дают основанья надежд,
что, многие после года,
нас будут помнить,
хоть сто раз отмерь,
хоть сто раз отрежь,
нас будут помнить всегда
за холода,
за закрытый шатёр,
за окно, одеяло и скромный костёр
на Солнце.
26.08.2010 год
фонарей,
тени встают у дверей
и говорят, улыбаясь: "живём!"
А когда закрывается цирк,
клоуны, что должны были смеяться,
плачут, стенают, трясутся и злятся -
так рушится мир.
И когда наутро одеяло молчит,
оттянув на себя озноб,
встаёшь со стеклом лоб об лоб,
и оно как наледь трещит.
Знаешь, все эти "когда"
дают основанья надежд,
что, многие после года,
нас будут помнить,
хоть сто раз отмерь,
хоть сто раз отрежь,
нас будут помнить всегда
за холода,
за закрытый шатёр,
за окно, одеяло и скромный костёр
на Солнце.
26.08.2010 год
среда, 11 августа 2010 г.
Сон
Мы жили в доме напротив.
Не помню, кто именно, но там была лестница.
Один из нас чего-то изобретал
и принимал гостей.
И время тогда было не такое.
Оно, как меха было.
Там, кажется, были животные,
но я точно сейчас не скажу.
Я вообще помню только лестницу
и то, что время шло,
когда к нему приходили гости.
Обычно, по одному.
А, в целом, была суета,
пассивная и совсем свойская.
И был дереянный запах
от моей любимой лестницы.
А однажды, у входа в дом
я увидел толпу актёров и людей,
известных и не очень известных,
и заплакал от счастья: "К нам в гости пришло Время!"
11.08.2010 год
Не помню, кто именно, но там была лестница.
Один из нас чего-то изобретал
и принимал гостей.
И время тогда было не такое.
Оно, как меха было.
Там, кажется, были животные,
но я точно сейчас не скажу.
Я вообще помню только лестницу
и то, что время шло,
когда к нему приходили гости.
Обычно, по одному.
А, в целом, была суета,
пассивная и совсем свойская.
И был дереянный запах
от моей любимой лестницы.
А однажды, у входа в дом
я увидел толпу актёров и людей,
известных и не очень известных,
и заплакал от счастья: "К нам в гости пришло Время!"
11.08.2010 год
Дождь-камень
Сойдёмся на клинках,
на лезвиях, на бритвах,
на перекрестьях рук,
на шпагах, на мечах!
Двоим - один язык и тот - скорей молитва!
Пусть свечи правят ночь в пронзительных лучах!
Сойдёмся! Разведём. И снова вдоль соцветий
искрящихся клинков на совмещеньи мест.
Мне кажется, потом, о нас расскажут детям.
А, может, сами мы, по сути, дети здесь.
Вращается ладонь, поджавши гарду гордо.
И пепел на щеках - ах, кажется горим!
Но скоро држдь пойдёт.
Я вижу это твёрдо.
Так камень говорит
межрёберьем моим.
11.08.2010 год
на лезвиях, на бритвах,
на перекрестьях рук,
на шпагах, на мечах!
Двоим - один язык и тот - скорей молитва!
Пусть свечи правят ночь в пронзительных лучах!
Сойдёмся! Разведём. И снова вдоль соцветий
искрящихся клинков на совмещеньи мест.
Мне кажется, потом, о нас расскажут детям.
А, может, сами мы, по сути, дети здесь.
Вращается ладонь, поджавши гарду гордо.
И пепел на щеках - ах, кажется горим!
Но скоро држдь пойдёт.
Я вижу это твёрдо.
Так камень говорит
межрёберьем моим.
11.08.2010 год
Подражание Шекспиру
её я принимаю внутривенно,
дрожа от ломки одиноких дней.
она глазами прошибает стены
и варит яды - мне не скучно с ней.
она умеет видеть сквозь пространство
и в час, когда уже взойдёт луна,
занЯтая неведомым цыганством,
рисует что-то на стекле окна.
шагов её услышать невозможно,
хоть ухом приложись своим к земле.
она ступает внятно, осторожно
в своей одежде - старом серебре.
её глаза на океан похожи
и видят сквозь обманчивую кожу.
9 - 11.08.2010 год
дрожа от ломки одиноких дней.
она глазами прошибает стены
и варит яды - мне не скучно с ней.
она умеет видеть сквозь пространство
и в час, когда уже взойдёт луна,
занЯтая неведомым цыганством,
рисует что-то на стекле окна.
шагов её услышать невозможно,
хоть ухом приложись своим к земле.
она ступает внятно, осторожно
в своей одежде - старом серебре.
её глаза на океан похожи
и видят сквозь обманчивую кожу.
9 - 11.08.2010 год
суббота, 7 августа 2010 г.
Непобедимая армия
название честно украдено
на пороге Конца
мы сошлись в Бесконечность.
от лица до лица
воздух в миг, в быстротечность...
на пороге чернила
разлиты по небу.
солнце нежно убило
раздетого Феба,
и одетого Марса,
и даже Венеру.
солнце звякнуло в кассу.
мой голос - фанера.
твой голос - что бархат,
что ночь, что созвездья.
всё сжимается к краху,
к восходу возмездья...
только спальник у нас
на двоих, на шнуровке.
замотаешься ловко
и с должной сноровкой -
солнце выгубит Марс
в хаки-карей ветровке,
солнце выжжет луну
и Венеру, и прочих...
только нас не сожжёт,
мы лежим между строчек.
чуть заметный укус,
чуть замедленный в знаках.
ты всё помнишь мой вкус,
я всё помню твой запах.
солнце - огненный дот,
солнце вскрыло бойницы.
если нам повезёт,
мы очнёмся в больнице.
но кончается жизнь
в кислородовой бане,
мы как будто в нирване
и дышим слогами,
и сложением губ, что так близко-далёкие,
если кончится воздух - бери мои лёгкие.
если кончится Марс
с ужасу или страху с,
и весёлый на нас
вдруг оглянется Бахус,
мы конечно вдохнём,
расплывёмся в воздушном...
и седьмым этим днём
будем взяты радушно...
но сначала - лежим,
словно сшитые сталью,
во весь голос молчим:
"развяжите нам спальник!"
6.08.2010 год
на пороге Конца
мы сошлись в Бесконечность.
от лица до лица
воздух в миг, в быстротечность...
на пороге чернила
разлиты по небу.
солнце нежно убило
раздетого Феба,
и одетого Марса,
и даже Венеру.
солнце звякнуло в кассу.
мой голос - фанера.
твой голос - что бархат,
что ночь, что созвездья.
всё сжимается к краху,
к восходу возмездья...
только спальник у нас
на двоих, на шнуровке.
замотаешься ловко
и с должной сноровкой -
солнце выгубит Марс
в хаки-карей ветровке,
солнце выжжет луну
и Венеру, и прочих...
только нас не сожжёт,
мы лежим между строчек.
чуть заметный укус,
чуть замедленный в знаках.
ты всё помнишь мой вкус,
я всё помню твой запах.
солнце - огненный дот,
солнце вскрыло бойницы.
если нам повезёт,
мы очнёмся в больнице.
но кончается жизнь
в кислородовой бане,
мы как будто в нирване
и дышим слогами,
и сложением губ, что так близко-далёкие,
если кончится воздух - бери мои лёгкие.
если кончится Марс
с ужасу или страху с,
и весёлый на нас
вдруг оглянется Бахус,
мы конечно вдохнём,
расплывёмся в воздушном...
и седьмым этим днём
будем взяты радушно...
но сначала - лежим,
словно сшитые сталью,
во весь голос молчим:
"развяжите нам спальник!"
6.08.2010 год
среда, 4 августа 2010 г.
Чеснок
Павел Константинович курит план.
А Пётр Первый учит Блока
писать стихи.
Стихи у Блока чисты и легки,
но Пётр Первый считает, что выходит плохо.
А Павел Константинович курит план.
Ленин в обнимку с Фанни Каплан
бегут к Николаю Второму,
чтоб вместе уже к парому
идти и, забрав Колчака,
плыть вместе тусить с ЧеКа.
И на пароме - за океан,
пока Павел Константинович курит план.
Останутся Блок и, возможно, Есенин
учить поп-культуру хоровым пеньям.
смешно?
вы помилуйте! очень смешно!
титаник ни разу не лёг на дно!
С Колумбом случился на бирже обвал.
И он думает:
лучше б америку не открывал...
И бедный Есенин стекает в стакан,
пока Павел Константинович курит план...
Смущаясь, всё это осмыслит Плутарх
и прослезится от странного счастья.
А на Красной площади стоит Патриарх
и говорит:
Руки прочь от советской власти!
3.08.2010 год
А Пётр Первый учит Блока
писать стихи.
Стихи у Блока чисты и легки,
но Пётр Первый считает, что выходит плохо.
А Павел Константинович курит план.
Ленин в обнимку с Фанни Каплан
бегут к Николаю Второму,
чтоб вместе уже к парому
идти и, забрав Колчака,
плыть вместе тусить с ЧеКа.
И на пароме - за океан,
пока Павел Константинович курит план.
Останутся Блок и, возможно, Есенин
учить поп-культуру хоровым пеньям.
смешно?
вы помилуйте! очень смешно!
титаник ни разу не лёг на дно!
С Колумбом случился на бирже обвал.
И он думает:
лучше б америку не открывал...
И бедный Есенин стекает в стакан,
пока Павел Константинович курит план...
Смущаясь, всё это осмыслит Плутарх
и прослезится от странного счастья.
А на Красной площади стоит Патриарх
и говорит:
Руки прочь от советской власти!
3.08.2010 год
воскресенье, 1 августа 2010 г.
Спи.
Спи.
Это здорово - спать.
Ты забудешь всякую глупость...
Шелуха отпадает и видишь суть,
хотя глаза и закрыты.
День не приносит толку,
он душит тупой суетой.
А в этом, счастливом сне,
ты увидишь меня настоящим.
И наконец сложится
мозаика из двух кусочков.
25.04.2010 год
Это здорово - спать.
Ты забудешь всякую глупость...
Шелуха отпадает и видишь суть,
хотя глаза и закрыты.
День не приносит толку,
он душит тупой суетой.
А в этом, счастливом сне,
ты увидишь меня настоящим.
И наконец сложится
мозаика из двух кусочков.
25.04.2010 год
somniatus
Мой лифт в Небо
застрял в пробке.
Я искал Небесного Огня
или хотя бы
огней инквизиции.
И это казалось важнее хлеба
сушёной корки,
оставленной для меня
умирающими от голода птицами.
И, поднимаясь, и возносясь,
я думал, всё обязательно будет...
Я бросил бы Землю, а с ней и грязь,
в которой, как черви, возились люди.
Подъём был так лёгок, что в лёгких дым
табачных, машинных труб - выйдет, тронется.
От чувства победы почти стал седым,
а по ночам доставала кессонница.
Я стопорил лифт,
выходил побродить
на том этаже в межвоздушном пространстве,
где снова меня настигала нить
сюжета, в котором ценил постоянство.
Дышал... Еле слышимый воздух ловил
губами, душой и, наверное, мозгом.
Однажды вернуться обратно решил,
но выпали кнопки. И было поздно.
Ревел. И в районе Ревеля дождь
стегал недобитых и дерзких немцев.
И билось на смерть, прям вынь да положь,
холодное, битое, злое сердце.
Но вновь образумился - тронулся лифт.
И я окрылился, и жаждал подъёма.
Земля далека, превращается в миф
с немного антично-циничным уклоном...
Качнуло. Ударило. Лифт затрещал
и встал.
Я быстрее звоню лифтёру.
Но здесь высоко и сигнал заплутал.
И клоун остался висеть. Вот умора!
24.04.2010 год
застрял в пробке.
Я искал Небесного Огня
или хотя бы
огней инквизиции.
И это казалось важнее хлеба
сушёной корки,
оставленной для меня
умирающими от голода птицами.
И, поднимаясь, и возносясь,
я думал, всё обязательно будет...
Я бросил бы Землю, а с ней и грязь,
в которой, как черви, возились люди.
Подъём был так лёгок, что в лёгких дым
табачных, машинных труб - выйдет, тронется.
От чувства победы почти стал седым,
а по ночам доставала кессонница.
Я стопорил лифт,
выходил побродить
на том этаже в межвоздушном пространстве,
где снова меня настигала нить
сюжета, в котором ценил постоянство.
Дышал... Еле слышимый воздух ловил
губами, душой и, наверное, мозгом.
Однажды вернуться обратно решил,
но выпали кнопки. И было поздно.
Ревел. И в районе Ревеля дождь
стегал недобитых и дерзких немцев.
И билось на смерть, прям вынь да положь,
холодное, битое, злое сердце.
Но вновь образумился - тронулся лифт.
И я окрылился, и жаждал подъёма.
Земля далека, превращается в миф
с немного антично-циничным уклоном...
Качнуло. Ударило. Лифт затрещал
и встал.
Я быстрее звоню лифтёру.
Но здесь высоко и сигнал заплутал.
И клоун остался висеть. Вот умора!
24.04.2010 год
четверг, 29 июля 2010 г.
Страшный Суд
и померкли звёзды,
и небо свернулось.
и опустился занавес...
и настал Страшный Суд.
и грешники, и Святые пришли к Богу.
и Бог вышел к ним,
и посмотрел поотечески,
и спросил:
"Ну и как оно вам?"
29.07.2010 год
и небо свернулось.
и опустился занавес...
и настал Страшный Суд.
и грешники, и Святые пришли к Богу.
и Бог вышел к ним,
и посмотрел поотечески,
и спросил:
"Ну и как оно вам?"
29.07.2010 год
вторник, 27 июля 2010 г.
***
я молился за тебя на всех путях.
к горлу - ком, а по спине - озноб.
кажется, всё мог бы для тебя.
ну а без тебя уже б не смог.
видишь, темп и ритм потерял.
свой изломанный, излюбленный свой слог.
я дрожу от мысли "без тебя".
и молюсь на всех путях, у всех дорог.
глупо, детско... разорви шаблон!
что признания? раздутый самовар!
я не верю в слово "повезло" -
ты - не случай, ты - великий дар...
да и слов... не нужно глупых фраз.
если есть на свете тишина -
так ведь вот она - такая вот одна!
в параллелях между наших глаз.
так, наверное, по венам бродит ток,
так, наверное, кровь стынет в проводах...
так, наверное, гуляет где-то Блок,
видя в небе облако в штанах...
так наверное, друг в друге утонув,
кит с Ионой смотрят по ночам
на огромно-рыжую луну,
смотрят и друг с дружкою молчат...
27.07.2010 год
к горлу - ком, а по спине - озноб.
кажется, всё мог бы для тебя.
ну а без тебя уже б не смог.
видишь, темп и ритм потерял.
свой изломанный, излюбленный свой слог.
я дрожу от мысли "без тебя".
и молюсь на всех путях, у всех дорог.
глупо, детско... разорви шаблон!
что признания? раздутый самовар!
я не верю в слово "повезло" -
ты - не случай, ты - великий дар...
да и слов... не нужно глупых фраз.
если есть на свете тишина -
так ведь вот она - такая вот одна!
в параллелях между наших глаз.
так, наверное, по венам бродит ток,
так, наверное, кровь стынет в проводах...
так, наверное, гуляет где-то Блок,
видя в небе облако в штанах...
так наверное, друг в друге утонув,
кит с Ионой смотрят по ночам
на огромно-рыжую луну,
смотрят и друг с дружкою молчат...
27.07.2010 год
понедельник, 26 июля 2010 г.
разносчики ночи
ночь разносить по лапам бродячих псов
прекрасно!
возвышенно и неразумно...
пением жаворонка будить сов,
чтобы
стало совсем уж шумно.
фарами глаз освещённые лики домов
выводить
на чистую воду.
этой июльской жары улов
кажется свален
на непогоду.
кажется... в доме моём
плавятся днём скорпионы.
это, конечно, днём...
но ночи, и те бессонны.
в этих подушках - моря,
реки, дожди, океаны...
подмыт и затоплен маяк
в пути к неизвестным странам.
выход ища в окне -
в форточке вижу небо.
там, на егонном дне
холодно справа и слева.
снизу крадётся рассвет,
колется в нёбо неба.
сколько ещё лунных лет
найти для прохлады? и где бы
выход найти на маршрут
верный моей парусине?
там где давно уже ждут.
ждут не для галочки. сильно.
есть пара-тройка цепей,
что рвать совсем нет желанья.
жарко в квартире моей.
жарко в просвеченных зданьях.
что же касаясь огня,
съешьте того дракона,
что средь жилого дня
дышит жарою сонной.
жар отгоните прочь
лапами псов бродячих.
дайте прохлады в ночь...
тихой и настоящей!
26.07.2010 год
прекрасно!
возвышенно и неразумно...
пением жаворонка будить сов,
чтобы
стало совсем уж шумно.
фарами глаз освещённые лики домов
выводить
на чистую воду.
этой июльской жары улов
кажется свален
на непогоду.
кажется... в доме моём
плавятся днём скорпионы.
это, конечно, днём...
но ночи, и те бессонны.
в этих подушках - моря,
реки, дожди, океаны...
подмыт и затоплен маяк
в пути к неизвестным странам.
выход ища в окне -
в форточке вижу небо.
там, на егонном дне
холодно справа и слева.
снизу крадётся рассвет,
колется в нёбо неба.
сколько ещё лунных лет
найти для прохлады? и где бы
выход найти на маршрут
верный моей парусине?
там где давно уже ждут.
ждут не для галочки. сильно.
есть пара-тройка цепей,
что рвать совсем нет желанья.
жарко в квартире моей.
жарко в просвеченных зданьях.
что же касаясь огня,
съешьте того дракона,
что средь жилого дня
дышит жарою сонной.
жар отгоните прочь
лапами псов бродячих.
дайте прохлады в ночь...
тихой и настоящей!
26.07.2010 год
цепи
петербургские ангелы на цепи
и самарские свары цепных собак
я бы спел для тебя приворотный гимн
у ворот созведных ночных гуляк
я бы выпал наверно дождём ночным
или снегом в лето безумной жары
я бы спел для тебя приворотный гимн
у ворот начала большой игры
только что сказать ангелам в цепях
только как унять стаи злых собак
я наверно начну рисовать на днях
чтоб не петь у всех вызывая страх
26.07.2010 год
и самарские свары цепных собак
я бы спел для тебя приворотный гимн
у ворот созведных ночных гуляк
я бы выпал наверно дождём ночным
или снегом в лето безумной жары
я бы спел для тебя приворотный гимн
у ворот начала большой игры
только что сказать ангелам в цепях
только как унять стаи злых собак
я наверно начну рисовать на днях
чтоб не петь у всех вызывая страх
26.07.2010 год
четверг, 22 июля 2010 г.
гулять
говорить на латыни
пальцами по старым стенам
ногами по другому городу
по-другому думать
на триста тысяч уровней выше
и тоньше
обострять чувственное
ломать костное
прикасаться к костям
вытирать пот с солнца
пить из машинных ручьёв
вручную вращать землю
заделывать дырки в сыре
прятаться в тени солнечных зайчиков
читать в темноте
карабкаться вниз
падать вверх
становиться буквой из алфавита
таять вечными словами на языке
делать из мух-вечностей слонов-мгновенья
и говорить на латыни
22.07.2010 год
пальцами по старым стенам
ногами по другому городу
по-другому думать
на триста тысяч уровней выше
и тоньше
обострять чувственное
ломать костное
прикасаться к костям
вытирать пот с солнца
пить из машинных ручьёв
вручную вращать землю
заделывать дырки в сыре
прятаться в тени солнечных зайчиков
читать в темноте
карабкаться вниз
падать вверх
становиться буквой из алфавита
таять вечными словами на языке
делать из мух-вечностей слонов-мгновенья
и говорить на латыни
22.07.2010 год
"другу"
я - русский народ.
за мою смерть
эвенки съедят твой жир,
евреи отрежут нос,
а татары повесят,
чтобы ты никогда не попал в Рай.
22.07.2010 год
за мою смерть
эвенки съедят твой жир,
евреи отрежут нос,
а татары повесят,
чтобы ты никогда не попал в Рай.
22.07.2010 год
астролог
тёмное, ночное небо
и свет.
звёзды.
такая живая, родная вечность.
живём!
холодная сырость подвала
и тепло.
свеча.
настолько уютно,
что тянет в сон.
острая жгучесть спирта
и терпкость.
вино.
всё быстрее по венам.
радуемся!
всё кажется,
будто
вчера
или завтра,
или всегда...
...стало возможным обнять небо,
сжать, что есть силы,
и попросить
на одну вечность
поносить
всего одну
звезду.
22.07.2010 год
и свет.
звёзды.
такая живая, родная вечность.
живём!
холодная сырость подвала
и тепло.
свеча.
настолько уютно,
что тянет в сон.
острая жгучесть спирта
и терпкость.
вино.
всё быстрее по венам.
радуемся!
всё кажется,
будто
вчера
или завтра,
или всегда...
...стало возможным обнять небо,
сжать, что есть силы,
и попросить
на одну вечность
поносить
всего одну
звезду.
22.07.2010 год
среда, 21 июля 2010 г.
город
не в расстоянии
нерв состояния.
а в предстоянии
и в созерцании.
город - не стройные, ровные здания.
город - сознание,
город - создание.
было б желание -
были бы знания,
видно бы было черту расставания
с прошлым.
и с пошлым
обыденно-
тошным
встреча.
лишь станет полегче,
когда на мой город опустится вечер.
в нём
нерв расстояния -
старые здания,
в коих и знание,
и созерцание.
21.07.2010 год
нерв состояния.
а в предстоянии
и в созерцании.
город - не стройные, ровные здания.
город - сознание,
город - создание.
было б желание -
были бы знания,
видно бы было черту расставания
с прошлым.
и с пошлым
обыденно-
тошным
встреча.
лишь станет полегче,
когда на мой город опустится вечер.
в нём
нерв расстояния -
старые здания,
в коих и знание,
и созерцание.
21.07.2010 год
обыденность
давай будем предельно откровенны.
приоткроем вены,
необыкновенно
радостно.
гляди, за окошком ангел читает фауста
гёте.
по небу летают пилоты
без самолётов...
без дельтопланов...
и жаль, что всё это не странно,
всё это привычно,
всё это обычно,
настолько лично,
что безразлично
и хочется спать...
ложись и усни головою к северу,
и видь свои сны, как ужасные церберы
скулят на подушках
с начёсом за ушком.
ведь каждая тварь
нежна.
21.07.2010 год
приоткроем вены,
необыкновенно
радостно.
гляди, за окошком ангел читает фауста
гёте.
по небу летают пилоты
без самолётов...
без дельтопланов...
и жаль, что всё это не странно,
всё это привычно,
всё это обычно,
настолько лично,
что безразлично
и хочется спать...
ложись и усни головою к северу,
и видь свои сны, как ужасные церберы
скулят на подушках
с начёсом за ушком.
ведь каждая тварь
нежна.
21.07.2010 год
дуаль
есть обезьяны, собаки и... люди.
суд - неоправдан.
над нами стоят
невольные судьи,
властители сУдеб
чистые, белые, зубы в ряд.
но вряд ли им проще...
сыграли и будет...
все разом заходим за створ алтаря
и говорим:
"что чудесного в чуде?"
чудесное только лишь в том, что не зря.
21.07.2010 год
суд - неоправдан.
над нами стоят
невольные судьи,
властители сУдеб
чистые, белые, зубы в ряд.
но вряд ли им проще...
сыграли и будет...
все разом заходим за створ алтаря
и говорим:
"что чудесного в чуде?"
чудесное только лишь в том, что не зря.
21.07.2010 год
суббота, 17 июля 2010 г.
ноябрь
В тысяча девятьсот восемнадцатом году
заболел испанкой.
Лежал, растянувшись по правому флангу,
нащупывал сердце и пел в бреду.
Вставал и падал, роняя розы
из лёгких, тяжёлых от крови в них.
Звал самых близких - диктовал дневник
и засыпал, задыхаясь от прозы.
Где-то за окнами били пушки,
кричали солдаты с телами пробитыми.
То было каждого время битвы:
кому-то - с немцем, а мне - с удушьем.
Однажды, ночью, сбежав ото сна,
махал покрасневшим белым платком.
И вечер за сонным моим окном
сказал, будто кончилась эта война...
11.11.1918 год
заболел испанкой.
Лежал, растянувшись по правому флангу,
нащупывал сердце и пел в бреду.
Вставал и падал, роняя розы
из лёгких, тяжёлых от крови в них.
Звал самых близких - диктовал дневник
и засыпал, задыхаясь от прозы.
Где-то за окнами били пушки,
кричали солдаты с телами пробитыми.
То было каждого время битвы:
кому-то - с немцем, а мне - с удушьем.
Однажды, ночью, сбежав ото сна,
махал покрасневшим белым платком.
И вечер за сонным моим окном
сказал, будто кончилась эта война...
11.11.1918 год
Эсток
не согнуться под тяжестью,
не упасть от усталости...
может быть, только кажется,
может быть, чьи-то шалости...
тело плечи расправило,
позвоночник - по игреку.
есть негласное правило -
будь ты физиком, лириком.
будь хоть дедом морозом ты,
хоть игрушкой на ёлочке.
хоть очки носи розовы,
хоть унылые чёлочки...
всё равно это сверзится,
и без спросу прорежет
сквозь уставшее сердце
золотой твёрдый стержень...
17.07.2010 год
не упасть от усталости...
может быть, только кажется,
может быть, чьи-то шалости...
тело плечи расправило,
позвоночник - по игреку.
есть негласное правило -
будь ты физиком, лириком.
будь хоть дедом морозом ты,
хоть игрушкой на ёлочке.
хоть очки носи розовы,
хоть унылые чёлочки...
всё равно это сверзится,
и без спросу прорежет
сквозь уставшее сердце
золотой твёрдый стержень...
17.07.2010 год
пятница, 16 июля 2010 г.
на развалах
на книжных развалах ссср
продают книги про развал советского союза.
послушайте, мистер, а, может быть, сэр,
зачем вы отдраили шлюзы?
на книжных развалах есть много вещей,
которые не читают.
там грузный мужик, рядовой книгочей,
сидит за прилавком и тает.
он тает, как книги с прилавков его
уходят в безликие руки.
и там растворяются - нет ничего.
а здесь, у прилавка - разлука.
уходят друзья, растворяясь вдали,
и нить потихонечку рвётся.
послушайте, мистер, зачем вы сожгли
великую дружбу на солнце?
на книжных прилавках я видел не раз,
великие, мудрые книги.
но там, так уж вышло, нет места для вас,
героев подпольной интриги...
16.07.2010 год
продают книги про развал советского союза.
послушайте, мистер, а, может быть, сэр,
зачем вы отдраили шлюзы?
на книжных развалах есть много вещей,
которые не читают.
там грузный мужик, рядовой книгочей,
сидит за прилавком и тает.
он тает, как книги с прилавков его
уходят в безликие руки.
и там растворяются - нет ничего.
а здесь, у прилавка - разлука.
уходят друзья, растворяясь вдали,
и нить потихонечку рвётся.
послушайте, мистер, зачем вы сожгли
великую дружбу на солнце?
на книжных прилавках я видел не раз,
великие, мудрые книги.
но там, так уж вышло, нет места для вас,
героев подпольной интриги...
16.07.2010 год
четверг, 15 июля 2010 г.
Мир кошки
мир кошки
похож немножко
на твой.
только у тебя -
дела, работа,
понедельник тире суббота,
потом покой.
а кошки,
как дёгтя ложки
в меду.
пока ты пашешь,
они валяются,
у них завсегда вечер пятницы,
они ничего не ждут.
и ты, чуть дыша,
устав, как ишак,
приходишь домой, открываешь дверь,
а там - этот зверь
сидит, ухмыляется
и искренне осведомляется:
"ну и когда уже твой
вечер пятницы?"
15.07.2010 год
похож немножко
на твой.
только у тебя -
дела, работа,
понедельник тире суббота,
потом покой.
а кошки,
как дёгтя ложки
в меду.
пока ты пашешь,
они валяются,
у них завсегда вечер пятницы,
они ничего не ждут.
и ты, чуть дыша,
устав, как ишак,
приходишь домой, открываешь дверь,
а там - этот зверь
сидит, ухмыляется
и искренне осведомляется:
"ну и когда уже твой
вечер пятницы?"
15.07.2010 год
там
там, где волки...
где кровь в жилах стынет...
где, собранные из осколков,
сценарии сохнут в печах...
там, где нет толку
от прошлого, будущего и ныне...
нелепость во многом,
мудрое - в мелочах...
там, где развилки...
где кровь настоящая льётся
мимо фаланг сквозь дожди чернил...
в перекрёстные ссылки
ссыпается солнце
по кровостоку застывших жил.
здесь секунданты, поднявшие руку,
давшие старт, растворённые в миг
сжатых секунд в узком секторе круга,
в дуэльной дуали бойцовых интриг...
в этом лесу, средь зелёного вихря,
в тёмной глуши,
там где нет ни души,
долгой дорогой, невзрачной и тихой
движется тень
под названием "Жизнь".
движется медленно, общим потоком,
каждого с каждым сплетённых в одно...
каждая вечность близка и далёка,
спутана общим невидимым сном.
здесь секунданты, поднявшие руку,
сил не находят её опустить.
здесь, отвергая любую разлуку,
движется общая тонкая нить...
там, где волки...
13.07.2010 год
где кровь в жилах стынет...
где, собранные из осколков,
сценарии сохнут в печах...
там, где нет толку
от прошлого, будущего и ныне...
нелепость во многом,
мудрое - в мелочах...
там, где развилки...
где кровь настоящая льётся
мимо фаланг сквозь дожди чернил...
в перекрёстные ссылки
ссыпается солнце
по кровостоку застывших жил.
здесь секунданты, поднявшие руку,
давшие старт, растворённые в миг
сжатых секунд в узком секторе круга,
в дуэльной дуали бойцовых интриг...
в этом лесу, средь зелёного вихря,
в тёмной глуши,
там где нет ни души,
долгой дорогой, невзрачной и тихой
движется тень
под названием "Жизнь".
движется медленно, общим потоком,
каждого с каждым сплетённых в одно...
каждая вечность близка и далёка,
спутана общим невидимым сном.
здесь секунданты, поднявшие руку,
сил не находят её опустить.
здесь, отвергая любую разлуку,
движется общая тонкая нить...
там, где волки...
13.07.2010 год
ойкумены
пляшут
пляшут
пляшут
почва - наша
а всё равно
пляшут
пляшут
пляшут
уже вот оно
дно
пляшут
пляшут
пляшут
только в гостях
а уже
на наших
костях...
пляшут
15.07.2010 год
пляшут
пляшут
почва - наша
а всё равно
пляшут
пляшут
пляшут
уже вот оно
дно
пляшут
пляшут
пляшут
только в гостях
а уже
на наших
костях...
пляшут
15.07.2010 год
штрихи
пили грим
пилигрим и братья Гримм.
пили, пилили,
виньетки ли вили,
читали ли, плыли ли,
лили ли лилии
в водные мили.
и были ли, жили ли,
стыли ли, выли ли,
пили ли грим
пилигрим и братья Гримм.
14.07.2010 год
пилигрим и братья Гримм.
пили, пилили,
виньетки ли вили,
читали ли, плыли ли,
лили ли лилии
в водные мили.
и были ли, жили ли,
стыли ли, выли ли,
пили ли грим
пилигрим и братья Гримм.
14.07.2010 год
суббота, 10 июля 2010 г.
мечтатель
трамваи. страницы книг,
зачитанные до крови...
континуум пассажиров.
короче, будни.
неестественное естество,
обычный, по сути, разброд по-Бродски,
общие капсулы трамваев - по-братски.
и один вечный огонь в глазах.
когда же в депо уйдёт
последний день июля
и солнце сядет на полосу горизонта,
останутся только контуры зебр,
людей, отпечатков, следов.
и титры номеров машин
расскажут о нас побольше,
чем все наши фото, видео
и секретные материалы.
и может быть нас осознают,
узнают, прочувствуют может...
и мы станем частью кого-то,
а кто-то в другом отразится.
и в этой матрёшке, континум
останется вечен и прочен,
на всех загрубевших страницах,
до крови зачитанных книг,
и в этот момент станет ясно -
антракт, господа!
10.07.2010 год
зачитанные до крови...
континуум пассажиров.
короче, будни.
неестественное естество,
обычный, по сути, разброд по-Бродски,
общие капсулы трамваев - по-братски.
и один вечный огонь в глазах.
когда же в депо уйдёт
последний день июля
и солнце сядет на полосу горизонта,
останутся только контуры зебр,
людей, отпечатков, следов.
и титры номеров машин
расскажут о нас побольше,
чем все наши фото, видео
и секретные материалы.
и может быть нас осознают,
узнают, прочувствуют может...
и мы станем частью кого-то,
а кто-то в другом отразится.
и в этой матрёшке, континум
останется вечен и прочен,
на всех загрубевших страницах,
до крови зачитанных книг,
и в этот момент станет ясно -
антракт, господа!
10.07.2010 год
Любовная лирика
почти всюду красива ты.
я почти наверное тебя люблю.
только под окном живут киты
и на спинах держат ЗемлЮ.
почти утренний был туман.
почтой утренней вышел дождь.
а вчера я напился пьян,
ну и что ж, ну и что ж, ну и что ж?
ах да.
почти всюду красива ты.
(Продолжить)
и почти наверное не глупа.
но за окнами спят киты,
из кустов на них прыгнет гепард.
и почти не осталось воды,
потому что сушил сушняк.
так на суше живут киты,
но ведь это совсем пустяк!
иногда,
почти всюду красива ты!
жаль, китов моих съел гепард...
я смотрю на скелет мечты
и чему-то ужасно рад...
ведь наверное не почти,
каждый год приплывают сюда
по сухим морям этой местностИ
три кита, три больших суда
навсегда.
6.07.2010 год
я почти наверное тебя люблю.
только под окном живут киты
и на спинах держат ЗемлЮ.
почти утренний был туман.
почтой утренней вышел дождь.
а вчера я напился пьян,
ну и что ж, ну и что ж, ну и что ж?
ах да.
почти всюду красива ты.
(Продолжить)
и почти наверное не глупа.
но за окнами спят киты,
из кустов на них прыгнет гепард.
и почти не осталось воды,
потому что сушил сушняк.
так на суше живут киты,
но ведь это совсем пустяк!
иногда,
почти всюду красива ты!
жаль, китов моих съел гепард...
я смотрю на скелет мечты
и чему-то ужасно рад...
ведь наверное не почти,
каждый год приплывают сюда
по сухим морям этой местностИ
три кита, три больших суда
навсегда.
6.07.2010 год
воскресенье, 4 июля 2010 г.
pupae
Когда Равель уезжал в Ревель,
у Бисмарка был насморк.
А Джонатан Свифт
однажды сел в лифт
и, поднявшись на нём,
плевался
в тех, кто внизу остался.
В итоге пришёл очень злой Торквемада.
Вот так им всем и надо...
куклам на ковре бытия.
4.07.2010 год
у Бисмарка был насморк.
А Джонатан Свифт
однажды сел в лифт
и, поднявшись на нём,
плевался
в тех, кто внизу остался.
В итоге пришёл очень злой Торквемада.
Вот так им всем и надо...
куклам на ковре бытия.
4.07.2010 год
суббота, 3 июля 2010 г.
Крысы
на семи берегах мы оставили сушу,
на подлунном пути по тропе в горизонт
бьются наши следы, как ослепшие души,
и щипаются рыбы, сгоняя с нас сон.
мы ушли, словно крысы забросив корабль.
первым был капитан, мы плелись позади.
в небе молнией трескались лезвия сабель,
закрывая дорогу и руша пути.
кто б сказал нам, что бегство - записка в бутылке.
убегает по водным дорогам туда,
где, гонимые ветром приставшим к затылку,
безмятежно и гордо гуляют суда.
мы тонули не раз, но, увы, так выходит,
что конечна дорога по влаге земли.
и в безветренной, злобно притихшей погоде,
в воду сходим, ступая по водной пыли.
так прощайте. уходим. в луну или в солнце.
по морям, как до нас, но не так же, как мы!
кругл шар голубой, потому, мы вернёмся,
и плевать, хоть со звёзд, хоть, конечно, с луны!
3.07.2010 год
на подлунном пути по тропе в горизонт
бьются наши следы, как ослепшие души,
и щипаются рыбы, сгоняя с нас сон.
мы ушли, словно крысы забросив корабль.
первым был капитан, мы плелись позади.
в небе молнией трескались лезвия сабель,
закрывая дорогу и руша пути.
кто б сказал нам, что бегство - записка в бутылке.
убегает по водным дорогам туда,
где, гонимые ветром приставшим к затылку,
безмятежно и гордо гуляют суда.
мы тонули не раз, но, увы, так выходит,
что конечна дорога по влаге земли.
и в безветренной, злобно притихшей погоде,
в воду сходим, ступая по водной пыли.
так прощайте. уходим. в луну или в солнце.
по морям, как до нас, но не так же, как мы!
кругл шар голубой, потому, мы вернёмся,
и плевать, хоть со звёзд, хоть, конечно, с луны!
3.07.2010 год
***
Возможно, Анатолю Гранту
Топтали дороги, считали часы,
играли с тратилом и спичками.
Меняли свой труд на кусок колбасы
и это входило в привычку.
Чеканили шаг по монетным дворам
и тёрли тихонько карманы.
Казалось - такая большая игра!
А вышла - чуть видная драма.
И что уж рыдать нам тропинками страз,
себя на игру разменяв?
А там, за окошком, давно и без нас
бессмысленный бродит жираф.
3.07.2010 год
Топтали дороги, считали часы,
играли с тратилом и спичками.
Меняли свой труд на кусок колбасы
и это входило в привычку.
Чеканили шаг по монетным дворам
и тёрли тихонько карманы.
Казалось - такая большая игра!
А вышла - чуть видная драма.
И что уж рыдать нам тропинками страз,
себя на игру разменяв?
А там, за окошком, давно и без нас
бессмысленный бродит жираф.
3.07.2010 год
Ретро
После войны, мы танцуем с тобой
в Силиконовой долине...
На этой картине
лишь только мы с тобой.
И старый mp3-плеер играет нам
мелодии вечного прошлого...
Вернуть его невозможно,
но плеер играет нам.
И мы, породнясь урагану,
всё вертимся, словно волчки,
дробимся и рвём в клочки
себя, породнясь урагану.
Играй же нам, прошлое дивное,
заставь нас совсем раствориться
в живых пожелтевших лицах
и выцветших ярких картинах!
3.07.2010 год
в Силиконовой долине...
На этой картине
лишь только мы с тобой.
И старый mp3-плеер играет нам
мелодии вечного прошлого...
Вернуть его невозможно,
но плеер играет нам.
И мы, породнясь урагану,
всё вертимся, словно волчки,
дробимся и рвём в клочки
себя, породнясь урагану.
Играй же нам, прошлое дивное,
заставь нас совсем раствориться
в живых пожелтевших лицах
и выцветших ярких картинах!
3.07.2010 год
Гаргулья
я приложил к твоим рукам
венок из свежих первоцветов.
и в сей же час то тут, то там
сверкали брызгами рассветы.
и было холодно чуть-чуть,
ведь ночь ещё не удалилась.
далила плакала, молилась...
но был окончен странный путь.
нас привлекла судьба иная,
мы, прИняв детские уста,
в пророков Вечности играли...
в мечтателей - в "один из ста".
но в ночь ушедшее безверье,
растаяло, лишь вышел день
и пала горестная тень
на мысль, живую перед дверью.
а коли так, бери венок.
тот самый - первых первоцветов!
плевать на день! он одинок!
а наши ночь и Вечность - где-то...
3.07.2010 год
венок из свежих первоцветов.
и в сей же час то тут, то там
сверкали брызгами рассветы.
и было холодно чуть-чуть,
ведь ночь ещё не удалилась.
далила плакала, молилась...
но был окончен странный путь.
нас привлекла судьба иная,
мы, прИняв детские уста,
в пророков Вечности играли...
в мечтателей - в "один из ста".
но в ночь ушедшее безверье,
растаяло, лишь вышел день
и пала горестная тень
на мысль, живую перед дверью.
а коли так, бери венок.
тот самый - первых первоцветов!
плевать на день! он одинок!
а наши ночь и Вечность - где-то...
3.07.2010 год
Вальс
В электрическом свете звёзд
мы танцуем вальс созиданья.
Мы просты, да и мир так прост!
Исполняйся любое желанье!
Не случайно даны нам слова -
чтобы слышать и чтоб говорить их!
Так кружи этот вальс! Голова,
приготовься к потоку открытий!
Не случайно даны нам стихи,
рифмой, ритмом, дождями по лужам.
Мы с тобою, как листья легки,
и всё кружим, кружим и кружим!
И пока мы ведём этот вальс,
тает время и солнце не гаснет.
Кто-то снизу посмотрит на нас,
как кометы красивых и разных.
А когда, наконец, упадём,
пусть воскликнут, хоть будет и поздно:
"Посмотрите, как с неба дождём
улыбаясь падают звёзды!"
29.06.2010 год
мы танцуем вальс созиданья.
Мы просты, да и мир так прост!
Исполняйся любое желанье!
Не случайно даны нам слова -
чтобы слышать и чтоб говорить их!
Так кружи этот вальс! Голова,
приготовься к потоку открытий!
Не случайно даны нам стихи,
рифмой, ритмом, дождями по лужам.
Мы с тобою, как листья легки,
и всё кружим, кружим и кружим!
И пока мы ведём этот вальс,
тает время и солнце не гаснет.
Кто-то снизу посмотрит на нас,
как кометы красивых и разных.
А когда, наконец, упадём,
пусть воскликнут, хоть будет и поздно:
"Посмотрите, как с неба дождём
улыбаясь падают звёзды!"
29.06.2010 год
пятница, 25 июня 2010 г.
BioFreache
В её коже - избыток кобальта.
Сердце кварцевой частоты.
В голове её живут роботы,
разводя и сводя мосты.
Есть за ухом контакт особенный.
Только тронь - заведётся, пойдёт.
То по крышам, то по колдобинам,
то по улицам, то в пролёт.
И уйдёт далеко - в невидное,
в неизведанное совсем
чудо техники, тем невинное,
что заковано в цепь микросхем.
А глаза её - крУги ада,
и горят непонятным огнём.
От самой же исходит прохлада,
холодит даже жарким днём.
И когда закричит она: "Данте!"
Позовёт от того, что темно,
отовсюду полезут мутанты,
но и это ей всё равно.
Потому что не страху смертных,
не кошмарам подвластна она,
а набору довольно древних
установок - она одна.
От того на щеках кобАльтовых,
прерывая бестактно ход,
выступают солёные капли
и тот час превращаются в лёд...
24-25.06.2010 год
Сердце кварцевой частоты.
В голове её живут роботы,
разводя и сводя мосты.
Есть за ухом контакт особенный.
Только тронь - заведётся, пойдёт.
То по крышам, то по колдобинам,
то по улицам, то в пролёт.
И уйдёт далеко - в невидное,
в неизведанное совсем
чудо техники, тем невинное,
что заковано в цепь микросхем.
А глаза её - крУги ада,
и горят непонятным огнём.
От самой же исходит прохлада,
холодит даже жарким днём.
И когда закричит она: "Данте!"
Позовёт от того, что темно,
отовсюду полезут мутанты,
но и это ей всё равно.
Потому что не страху смертных,
не кошмарам подвластна она,
а набору довольно древних
установок - она одна.
От того на щеках кобАльтовых,
прерывая бестактно ход,
выступают солёные капли
и тот час превращаются в лёд...
24-25.06.2010 год
среда, 23 июня 2010 г.
Anima
глупые люди.
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то мечтают...
что же мечты?
только портят покой.
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
давит, сминает, ломает кадык.
тесно! здесь тесно!
просторнее космос!
плоский, как весь этот мир на слонах!
мимо неместные
в огненных космах
звёзды, кометы, черты на руках!
гости.
а места и так не хватает!
мир - весь в песчинку, слонов бы всех - в мух!
сжатие, снегом избыточность тает -
и по дорогам - не люди, но пух!
гонит их ветер,
по старой планете...
по горизонтам несбывшихся мечт.
и в заходящем, подсолнечном свете
видится грозно карающий меч.
мост.
на подмостках, где строем помосты
рушатся в полночь и тянут с собой,
видится млечность, и это так просто -
лишь дотянись, лишь пощупай рукой...
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
давит, сминает, ломает кадык.
плоско.
озёрная гладь, что без ряби,
свет отражая искрится в глазах.
два направления - шутки и яви.
двое на трёх - вектора на слонах.
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
вспышка! и всё замирает на миг.
глупые люди...
глупые люди...
выйдем. уж там оставляем на чай.
глупые люди...
застывшие в чуде...
где ж наша радость? всё только печаль...
глупые люди...
ах, глупые люди...
облачно небо, глумлив океан.
глупые люди...
неволие судеб -
веки закрытые, самообман.
но!
разве кто не сливался с закатом,
страстной защёлкой сгорающих губ!
кто не стоял у стены, веря в фатум!
кто не любил медных почестей труб!
то не Евклид!
это тени срастаются!
в тёплом закате сливаясь в одно.
это глаза так жестоко слипаются,
глядя на мир сквозь слепое окно.
время.
слоны. города. океаны.
звёзды. кометы. и борозды рук!
холодно. жарко. так поздно. так рано.
и... вот из клетки доносится стук!
то не Евклид!
разорвите же плоскость!
третьим движеньем идёт неспеша,
в розовость меди и фатума костность
явно и мнимо комета-душа.
спящие люди...
заснувшие люди...
спящие люди...
заснувшие люди...
стылые в чуде...
усталые в чуде...
спящие люди...
заснувшие люди...
глупые люди.
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то мечтают...
что же мечты?
только портят покой.
глупые люди.
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то не знают...
и оттого...
только портят покой.
21.06.2010 год
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то мечтают...
что же мечты?
только портят покой.
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
давит, сминает, ломает кадык.
тесно! здесь тесно!
просторнее космос!
плоский, как весь этот мир на слонах!
мимо неместные
в огненных космах
звёзды, кометы, черты на руках!
гости.
а места и так не хватает!
мир - весь в песчинку, слонов бы всех - в мух!
сжатие, снегом избыточность тает -
и по дорогам - не люди, но пух!
гонит их ветер,
по старой планете...
по горизонтам несбывшихся мечт.
и в заходящем, подсолнечном свете
видится грозно карающий меч.
мост.
на подмостках, где строем помосты
рушатся в полночь и тянут с собой,
видится млечность, и это так просто -
лишь дотянись, лишь пощупай рукой...
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
давит, сминает, ломает кадык.
плоско.
озёрная гладь, что без ряби,
свет отражая искрится в глазах.
два направления - шутки и яви.
двое на трёх - вектора на слонах.
то не Евклид!
это город смыкается!
каждой дорогой уводит в тупик...
каится, душит, опять-таки каится!
вспышка! и всё замирает на миг.
глупые люди...
глупые люди...
выйдем. уж там оставляем на чай.
глупые люди...
застывшие в чуде...
где ж наша радость? всё только печаль...
глупые люди...
ах, глупые люди...
облачно небо, глумлив океан.
глупые люди...
неволие судеб -
веки закрытые, самообман.
но!
разве кто не сливался с закатом,
страстной защёлкой сгорающих губ!
кто не стоял у стены, веря в фатум!
кто не любил медных почестей труб!
то не Евклид!
это тени срастаются!
в тёплом закате сливаясь в одно.
это глаза так жестоко слипаются,
глядя на мир сквозь слепое окно.
время.
слоны. города. океаны.
звёзды. кометы. и борозды рук!
холодно. жарко. так поздно. так рано.
и... вот из клетки доносится стук!
то не Евклид!
разорвите же плоскость!
третьим движеньем идёт неспеша,
в розовость меди и фатума костность
явно и мнимо комета-душа.
спящие люди...
заснувшие люди...
спящие люди...
заснувшие люди...
стылые в чуде...
усталые в чуде...
спящие люди...
заснувшие люди...
глупые люди.
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то мечтают...
что же мечты?
только портят покой.
глупые люди.
потомки трамваев.
кто-то рогатый,
а кто-то - второй.
глупые люди,
о чём-то не знают...
и оттого...
только портят покой.
21.06.2010 год
песня
не мани меня, рассвет -
там ничего нет.
в едком дыме сигарет - ничего нет.
в белом пепле старых лет - ничего нет.
в тёмном небе солнца след - ничего нет.
не мани меня, закат, ты - обман,
не мани за океан,
в карусель далёких стран,
не мани меня, закат. ты - обман.
на мани меня, прошу,
не мани.
хочешь обмануть, скажу
"обмани".
(Продолжить)
но когда придёт, увы,
в ночь гроза,
не поднимешь головы,
чтоб сказать:...
20.06.2010 год
там ничего нет.
в едком дыме сигарет - ничего нет.
в белом пепле старых лет - ничего нет.
в тёмном небе солнца след - ничего нет.
не мани меня, закат, ты - обман,
не мани за океан,
в карусель далёких стран,
не мани меня, закат. ты - обман.
на мани меня, прошу,
не мани.
хочешь обмануть, скажу
"обмани".
(Продолжить)
но когда придёт, увы,
в ночь гроза,
не поднимешь головы,
чтоб сказать:...
20.06.2010 год
представление
и тут я вышел.
стало тише,
когда за горами
немного выше
поднЯлось солнце...
дверь еле скрипнула,
город очнулся,
я оглянулся
и понял:
настало время,
играть за воздух,
втирая в темя
последние капли
пота и прозы...
я кинул кубики,
вышел в дамки,
заметил, что малость
протёрся с изнанки,
и долго смотрел
на скопление тел
и, наверное, душ...
соперник вскрикнул:
"оркестр! туш!"
и радостно ставил
всех их...
все тела,
и играл
против правил.
он думал - я псих.
но солнце скрипело,
как кресло-качалка
хотело
баюкать меня,
забывая, что жарко
и горячо.
я очнулся, подёрнул плечом,
как будто откинул какую-то сонность
и тихо сказал, обояв отрешённость:
"зачем эти игры? да, знаешь, вдобавок,
я никогда не делаю ставок."
и вышел.
вдруг кто-то вскрикнул.
и снова тише...
к рассвету ближе,
я будто расслышал,
что уйдя за рамки
возможно со скрипом,
но выйти в дамки...
20.06.2010 год
стало тише,
когда за горами
немного выше
поднЯлось солнце...
дверь еле скрипнула,
город очнулся,
я оглянулся
и понял:
настало время,
играть за воздух,
втирая в темя
последние капли
пота и прозы...
я кинул кубики,
вышел в дамки,
заметил, что малость
протёрся с изнанки,
и долго смотрел
на скопление тел
и, наверное, душ...
соперник вскрикнул:
"оркестр! туш!"
и радостно ставил
всех их...
все тела,
и играл
против правил.
он думал - я псих.
но солнце скрипело,
как кресло-качалка
хотело
баюкать меня,
забывая, что жарко
и горячо.
я очнулся, подёрнул плечом,
как будто откинул какую-то сонность
и тихо сказал, обояв отрешённость:
"зачем эти игры? да, знаешь, вдобавок,
я никогда не делаю ставок."
и вышел.
вдруг кто-то вскрикнул.
и снова тише...
к рассвету ближе,
я будто расслышал,
что уйдя за рамки
возможно со скрипом,
но выйти в дамки...
20.06.2010 год
философские мысли
на северном полюсе -
чёрные полосы
чертит учёный
усевшись на глобусе.
это так надо,
чертить до упаду,
резать поверхность Земли
без пощады...
это так нужно,
на полюсе южном
нет медведЕй,
лишь пингвин неуклюжый!
впрочем,
мы хочЕм
сказать между прочим,
их бы свести.
нам ведь хочется очень
видеть такое,
кто кого сборет.
мишка со льдин
или пингвин?
20.06.2010 год
чёрные полосы
чертит учёный
усевшись на глобусе.
это так надо,
чертить до упаду,
резать поверхность Земли
без пощады...
это так нужно,
на полюсе южном
нет медведЕй,
лишь пингвин неуклюжый!
впрочем,
мы хочЕм
сказать между прочим,
их бы свести.
нам ведь хочется очень
видеть такое,
кто кого сборет.
мишка со льдин
или пингвин?
20.06.2010 год
аквариум
ограниченные аквариумом,
ограниченные своим умом,
рыбки синие, красно-карие
тычутся в стёкла упрямым лбом.
что ж вам не спится, ах, рыбки, рыбки!
что ж не уляжетесь вы на дно!
ум помутился - отсюда ошибки.
вам бы на воздух, вас бы в окно.
20.06.2010 год
ограниченные своим умом,
рыбки синие, красно-карие
тычутся в стёкла упрямым лбом.
что ж вам не спится, ах, рыбки, рыбки!
что ж не уляжетесь вы на дно!
ум помутился - отсюда ошибки.
вам бы на воздух, вас бы в окно.
20.06.2010 год
Слухи
Говорят, в тридцать седьмом
было опасно стоять у стенки.
Даже собаки, ломая закон,
мочились сидя, поджав коленки.
Говорят, над Британией солнца свет
не проходит круглые сутки.
Только мифы всё это, о том, чего нет,
или просто неважные шутки.
Все вокруг говорят, говорят, говорят!
Каждый в чём-то важней и умнее.
И один только я всё пишу почём зря,
потому что ни в чём не уверен.
9.06.2010 год
было опасно стоять у стенки.
Даже собаки, ломая закон,
мочились сидя, поджав коленки.
Говорят, над Британией солнца свет
не проходит круглые сутки.
Только мифы всё это, о том, чего нет,
или просто неважные шутки.
Все вокруг говорят, говорят, говорят!
Каждый в чём-то важней и умнее.
И один только я всё пишу почём зря,
потому что ни в чём не уверен.
9.06.2010 год
***
и были годы
горел сентябрь,
ревел апрель
и глумился май...
бежали вОды.
узнать хотя бы,
куда теперь?
да опять, за край.
в дыму пожаров,
на дне дождливых
каналов-улиц
и площадей
мы были правы,
мы были живы
сквозь пыль и пули
и бред людей.
и пусть когда-то
настанет старость
иль не настанет -
бывает так.
мы вспомним как-то,
что нам досталось
ходить по звёздам
не зная, как.
17.06.2010 год
горел сентябрь,
ревел апрель
и глумился май...
бежали вОды.
узнать хотя бы,
куда теперь?
да опять, за край.
в дыму пожаров,
на дне дождливых
каналов-улиц
и площадей
мы были правы,
мы были живы
сквозь пыль и пули
и бред людей.
и пусть когда-то
настанет старость
иль не настанет -
бывает так.
мы вспомним как-то,
что нам досталось
ходить по звёздам
не зная, как.
17.06.2010 год
Ludus
Ludi magister,
ум ярок и быстр,
исполнено чисто,
красиво, со смыслом,
исполнено точно
по нотам
по строчкам,
ни ямы ни кочки,
всё верно и точки - ...
по тёмным цепочкам,
и в сердце заточкой
то музыка дня, математика ночи,
история вечера, техника суток,
последняя фраза и всё, кроме шуток,
смешается в деле,
где ангелы пели,
и грязные в меле
плясали йероглифы,
символы, трели
твердили о чём-то
и зябко твердели
в огне остроумия,
в стиле безумия,
в блеск полнолуния,
в Библии, в Сунне ли,
резались струнами -
древними гуннами
в пальцы, в угрюмые
спящими рунами.
от Рая до ада
шла анфилада
всех тварей земных
и подземные гады
смеялись в истерике,
бились на части
от ужаса счастья,
бессилия страсти.
и падали звания,
рушились масти,
когда своё слово
выбрасывал мастер.
и было вчера,
и оно было вечно,
оно стало вечно,
но только на миг
вдруг вспыхнули свечи,
подёрнудись свечи,
и вышел весь вечер
в простой черновик.
динамика слова
и статика стрелки
секундной,
минутной,
под час, часовой.
карается строго
умение редких
играть, как по нотам
с самими собой.
8 - 9.06.2010 год
ум ярок и быстр,
исполнено чисто,
красиво, со смыслом,
исполнено точно
по нотам
по строчкам,
ни ямы ни кочки,
всё верно и точки - ...
по тёмным цепочкам,
и в сердце заточкой
то музыка дня, математика ночи,
история вечера, техника суток,
последняя фраза и всё, кроме шуток,
смешается в деле,
где ангелы пели,
и грязные в меле
плясали йероглифы,
символы, трели
твердили о чём-то
и зябко твердели
в огне остроумия,
в стиле безумия,
в блеск полнолуния,
в Библии, в Сунне ли,
резались струнами -
древними гуннами
в пальцы, в угрюмые
спящими рунами.
от Рая до ада
шла анфилада
всех тварей земных
и подземные гады
смеялись в истерике,
бились на части
от ужаса счастья,
бессилия страсти.
и падали звания,
рушились масти,
когда своё слово
выбрасывал мастер.
и было вчера,
и оно было вечно,
оно стало вечно,
но только на миг
вдруг вспыхнули свечи,
подёрнудись свечи,
и вышел весь вечер
в простой черновик.
динамика слова
и статика стрелки
секундной,
минутной,
под час, часовой.
карается строго
умение редких
играть, как по нотам
с самими собой.
8 - 9.06.2010 год
понедельник, 7 июня 2010 г.
Фидель
Фидель Кастро не любит кастратов.
Он стоит и жуёт папиросу.
А бывает, что из автомата
он стреляет порой по кокосам.
Фидель Кастро не любит красных,
коммунизм и другие утопии.
Он мужик вообще опасный,
он пингвинов на полюсе топит.
Он такой! Он опасней Бен Ладена,
Змей Горыныча и Саурона!
У него завсегда всё ладно,
и
бесконечный запас патронов!
Его любят американцы,
потому что он знает способ,
как взять опиум у афганцев
и засунуть его в папиросу.
А над глобусом инициалы
он повесил свои - ФК,
чтобы знали провинциалы,
у кого этот мир в руках.
Но досадно бывает Фиделю
от своих двух заглавных букв,
и краснея, и багровея,
плачет: "Я - не футбольный клуб!"
7.06.2010 год
Он стоит и жуёт папиросу.
А бывает, что из автомата
он стреляет порой по кокосам.
Фидель Кастро не любит красных,
коммунизм и другие утопии.
Он мужик вообще опасный,
он пингвинов на полюсе топит.
Он такой! Он опасней Бен Ладена,
Змей Горыныча и Саурона!
У него завсегда всё ладно,
и
бесконечный запас патронов!
Его любят американцы,
потому что он знает способ,
как взять опиум у афганцев
и засунуть его в папиросу.
А над глобусом инициалы
он повесил свои - ФК,
чтобы знали провинциалы,
у кого этот мир в руках.
Но досадно бывает Фиделю
от своих двух заглавных букв,
и краснея, и багровея,
плачет: "Я - не футбольный клуб!"
7.06.2010 год
суббота, 5 июня 2010 г.
Одиночество (саратовский триплет)
Там, где холодно,
кажешься сам себе богом
одиночества ночи
и, что хуже, дня.
Там, где было дно,
взгляд и, немного строго,
ровно гуляют строчки
на языке огня.
Там, где жилО отчаяние,
спесь обожжёт и в глину
бросит, как в снег копеечный,
вечности хладный круг.
Но там, где причастно чаяние,
там, где ты - сердцевина,
там и тебя, конечно,
кто-то окликнет вдруг.
3.05.2010 год
кажешься сам себе богом
одиночества ночи
и, что хуже, дня.
Там, где было дно,
взгляд и, немного строго,
ровно гуляют строчки
на языке огня.
Там, где жилО отчаяние,
спесь обожжёт и в глину
бросит, как в снег копеечный,
вечности хладный круг.
Но там, где причастно чаяние,
там, где ты - сердцевина,
там и тебя, конечно,
кто-то окликнет вдруг.
3.05.2010 год
Вечернее
а завтра всё изменится.
ветряные мельницы,
пугала,
прочая дрянь
развалится
и на наших лицах
проступит янтарь...
а завтра всё начнётся иначе.
едва ли не плача,
выйдет
время на пьедестал,
закатит банкет,
и уже без бед
мир превратится в сталь...
а завтра...
нас повстречает первое
утро, которого не было,
утро, которое привело
к нам "сегодня",
такое же нудное, нервное,
как и все бесценные "вчера"...
за эту правду я и не люблю вечера.
2.06.2010 год
ветряные мельницы,
пугала,
прочая дрянь
развалится
и на наших лицах
проступит янтарь...
а завтра всё начнётся иначе.
едва ли не плача,
выйдет
время на пьедестал,
закатит банкет,
и уже без бед
мир превратится в сталь...
а завтра...
нас повстречает первое
утро, которого не было,
утро, которое привело
к нам "сегодня",
такое же нудное, нервное,
как и все бесценные "вчера"...
за эту правду я и не люблю вечера.
2.06.2010 год
Теплоход лета
на окне повесилась луна,
мухи-звёзды кружат возле трупа.
у меня мечта всего одна -
да и ту не раскрывают губы.
я вчера стал старше на чуть-чуть,
дотянулся я вчера до тучи.
и, наверно, это как-нибудь
сделало меня немного круче.
а ещё, я видел океан
в голубых глазах соседской псины.
океан смотрел по сторонам,
загораясь ярче керосина.
был салют июневых цветов,
были залпы тишины звенящей.
то был лучший, лучший из миров.
яркий, свежий, лучше - настоящий.
а потом сломался этот мир.
туча с рёвом грохнулась на землю.
и по влаге подорожных дыр
ветер налетел на кегли-стебли.
и ревя, как зверь-левиафан,
теплоход вонзился в день вчерашний.
с воем расступился океан
и укрылся в конуре домашней.
теплоход пронёсся и унёс
за собой покой начала лета.
и остался громко лаять пёс
встав над влажным, еле видным следом...
и молчал я, глядя на волну,
на цветы, примятые к газону,
и расколотую слушал тишину,
на асфальт упавшую со звоном.
грусть молчала... словно ясный день,
было ясно - кончились билеты.
и осталась только солнца тень
места ждать на теплоходе лета.
на окне повесилась луна,
мухи-звёзды кружат возле трупа.
вот и осень, а за ней - зима.
лета просто не было как будто.
1.06.2010 год
мухи-звёзды кружат возле трупа.
у меня мечта всего одна -
да и ту не раскрывают губы.
я вчера стал старше на чуть-чуть,
дотянулся я вчера до тучи.
и, наверно, это как-нибудь
сделало меня немного круче.
а ещё, я видел океан
в голубых глазах соседской псины.
океан смотрел по сторонам,
загораясь ярче керосина.
был салют июневых цветов,
были залпы тишины звенящей.
то был лучший, лучший из миров.
яркий, свежий, лучше - настоящий.
а потом сломался этот мир.
туча с рёвом грохнулась на землю.
и по влаге подорожных дыр
ветер налетел на кегли-стебли.
и ревя, как зверь-левиафан,
теплоход вонзился в день вчерашний.
с воем расступился океан
и укрылся в конуре домашней.
теплоход пронёсся и унёс
за собой покой начала лета.
и остался громко лаять пёс
встав над влажным, еле видным следом...
и молчал я, глядя на волну,
на цветы, примятые к газону,
и расколотую слушал тишину,
на асфальт упавшую со звоном.
грусть молчала... словно ясный день,
было ясно - кончились билеты.
и осталась только солнца тень
места ждать на теплоходе лета.
на окне повесилась луна,
мухи-звёзды кружат возле трупа.
вот и осень, а за ней - зима.
лета просто не было как будто.
1.06.2010 год
Я спрятался от себя за холодильником.
Я искал себя по квартире.
Я искал себя под подушкой,
под диваном и под плитой.
Я звонил себе на мобильник,
я пытался помыслить шире,
а потом забил и уселся
думать, кто я себе такой.
Ведь приятно играть и прятаться,
закрывая глаза на многое.
Может, и не на очень многое,
но достаточное, чтоб смотреть.
Ведь приятно быть мягкой мякотью,
ведь приятно не думать строго
о натуре своей неправильной,
что должна быть, ну, твердью твердь.
До чего, до чего, до чего же бы
мне охота увидеть зеркало,
то есть, в прятки бы взять и выиграть
и узнать, из себя каков.
Мне бы снять уже маску-кожу бы,
мне бы больше не хлопать веками,
мне бы взять и сказать прям в зеркало:
"Слышь, чувак, а ты вправду клёв!"
30.05.2010 год
Я искал себя по квартире.
Я искал себя под подушкой,
под диваном и под плитой.
Я звонил себе на мобильник,
я пытался помыслить шире,
а потом забил и уселся
думать, кто я себе такой.
Ведь приятно играть и прятаться,
закрывая глаза на многое.
Может, и не на очень многое,
но достаточное, чтоб смотреть.
Ведь приятно быть мягкой мякотью,
ведь приятно не думать строго
о натуре своей неправильной,
что должна быть, ну, твердью твердь.
До чего, до чего, до чего же бы
мне охота увидеть зеркало,
то есть, в прятки бы взять и выиграть
и узнать, из себя каков.
Мне бы снять уже маску-кожу бы,
мне бы больше не хлопать веками,
мне бы взять и сказать прям в зеркало:
"Слышь, чувак, а ты вправду клёв!"
30.05.2010 год
Радость
Колоссы холода смотрят вниз,
а там - ты.
И, глядя вверх, не узнаешь лиц
и высоты.
Суровое небо, озноба вод,
и лето спит.
Шатает время угрюмый плот
корявых плит.
Метнётся сумрак за горизонт,
а там - туман.
А над тобою колосса зонт
и океан.
Здесь градус низок, почти что лёд,
почти стекло.
Но от того, что здесь всё - твоё,
уже тепло.
27.05.2010 год
а там - ты.
И, глядя вверх, не узнаешь лиц
и высоты.
Суровое небо, озноба вод,
и лето спит.
Шатает время угрюмый плот
корявых плит.
Метнётся сумрак за горизонт,
а там - туман.
А над тобою колосса зонт
и океан.
Здесь градус низок, почти что лёд,
почти стекло.
Но от того, что здесь всё - твоё,
уже тепло.
27.05.2010 год
Поппури
за нефильтрованное пиво платят деньги.
за нефильтрованный базар - ломают челюсть.
слова - одно хитросплетенье!
один и тот же вкус и смелость.
по главной дороге идут чамары,
молчат о многом, звенят колокольчиками.
тебе в это время снятся кошмары
и море волнуется где-то в почках.
шёл восемнадцатый год от сотворения мира,
он стал совершеннолетним и бросил школу.
по улицам шли за кусочками сыра
вороны, а следом кентавр полуголый.
а завтра на нас упадёт переполненный
томик Толстого в карманном формате.
на улицах будут вестись погони
за белыми пятнами в чёрном закате.
и вот, когда ты, зачитавшись Пикулем,
заснёшь у окна, позабыв осторожность,
жуки-пушколапы и люди-циркули
пройдут по дорогам, сломав дорожность.
и больше не будет в помине пива,
такого радостного, светлого, тёмного!
оно утечёт от нас неторопливо...
фильтрованное и нефильтрованное.
24.05.2010 год
за нефильтрованный базар - ломают челюсть.
слова - одно хитросплетенье!
один и тот же вкус и смелость.
по главной дороге идут чамары,
молчат о многом, звенят колокольчиками.
тебе в это время снятся кошмары
и море волнуется где-то в почках.
шёл восемнадцатый год от сотворения мира,
он стал совершеннолетним и бросил школу.
по улицам шли за кусочками сыра
вороны, а следом кентавр полуголый.
а завтра на нас упадёт переполненный
томик Толстого в карманном формате.
на улицах будут вестись погони
за белыми пятнами в чёрном закате.
и вот, когда ты, зачитавшись Пикулем,
заснёшь у окна, позабыв осторожность,
жуки-пушколапы и люди-циркули
пройдут по дорогам, сломав дорожность.
и больше не будет в помине пива,
такого радостного, светлого, тёмного!
оно утечёт от нас неторопливо...
фильтрованное и нефильтрованное.
24.05.2010 год
никто не знал, что у меня есть алиби.
казалось, что и искать меня не стали бы...
однако - объявили в розыск
всего-то за три красивые розы...
всего-то за три эти скромные розы
с собоаками ищут, повсюду ползают,
похоже, достаточно крупная доза -
три чайные розы... нечайные розы...
вчера, когда я дотянулся до звёзд,
погоня настигла и сели на хвост...
и это, казалось, как будто финал...
если бы вовремя хвост не поджал
и спрятался, как паучок в паутине,
и вспомнил: ах да! там же было мартини!
тогда стала чётче, преступней картина
и как-то недобро сошлась паутина
на мне.
16.05.2010 год
казалось, что и искать меня не стали бы...
однако - объявили в розыск
всего-то за три красивые розы...
всего-то за три эти скромные розы
с собоаками ищут, повсюду ползают,
похоже, достаточно крупная доза -
три чайные розы... нечайные розы...
вчера, когда я дотянулся до звёзд,
погоня настигла и сели на хвост...
и это, казалось, как будто финал...
если бы вовремя хвост не поджал
и спрятался, как паучок в паутине,
и вспомнил: ах да! там же было мартини!
тогда стала чётче, преступней картина
и как-то недобро сошлась паутина
на мне.
16.05.2010 год
Ящик Пандоры
что тебе снится, ящик Пандоры,
что тебе видится ночью моей?
скоро рассвет, и возможно, нам скоро,
выключат свет придорожных огней.
может быть, трассы немного пустынны.
ближе к утру - вообще никого.
все засыпают у середины
и только вот нам
с тобой,
повезло.
знаешь, мне кажется, сонные боги,
утром к своим возвратившись станкам,
из уваженья к рассветной дороге
дарят секретные знания нам.
кстати. рассвет! как же это прекрасно!
в стойло коней, а носки - под кровать!
таинству ночи мозг сопричастный
должен успеть полежать и поспать!
спи, засыпай, милый, серый мой ящик,
день будет долгим, а ночь - коротка.
тот, кто не ищет дорог, не обрящет
стойло, кровать, авторучку в руках.
чтоб тебе спиться, мой ящик Пандоры...
16.05.2010 год
что тебе видится ночью моей?
скоро рассвет, и возможно, нам скоро,
выключат свет придорожных огней.
может быть, трассы немного пустынны.
ближе к утру - вообще никого.
все засыпают у середины
и только вот нам
с тобой,
повезло.
знаешь, мне кажется, сонные боги,
утром к своим возвратившись станкам,
из уваженья к рассветной дороге
дарят секретные знания нам.
кстати. рассвет! как же это прекрасно!
в стойло коней, а носки - под кровать!
таинству ночи мозг сопричастный
должен успеть полежать и поспать!
спи, засыпай, милый, серый мой ящик,
день будет долгим, а ночь - коротка.
тот, кто не ищет дорог, не обрящет
стойло, кровать, авторучку в руках.
чтоб тебе спиться, мой ящик Пандоры...
16.05.2010 год
Рерих
вступай в буддизм
и буди меня утром...
в окне течёт жизнь,
но уснувший будда
не видит её
с берегов брахмапутры.
спеши, торопись!
за окошком - жизнь!
хоть поздно, хоть рано,
нирванная ванна
мешает, что странно,
восстать от дивана
и видеть ту жизнь,
что молчит у экрана
скупым океаном
раскрывшихся глаз
и жаждущих фразу,
которая сразу
изменит их волю
и вправит им разум...
как по заказу...
все хором...
всё разом!
искусна зараза
преКрасного сглаза -
менять свою суть
по часам, по приказу.
я видел не мало,
но, правда, не много
людей,
тех, что к балу,
успевшие строго,
прям с кораблей,
прям в тельняшке,
с наганом на ляжке,
с накаченым торсом,
в зубах - папиросы...
я видел таких
краснокожих
матросов!
но это - дар редкий,
а здесь - прозаично.
зажатые в клетке
сердца мозаичны
и ждут по утрам
телеграмм.
ведь здесь, на тибете,
мудры даже дети,
познавшие вечность,
обнявшие ветер,
и самые-самые странные эти
потоки сознания.
миропознание -
вроде изгнания
в мир состояния
пресного творчества
и... одиночества
меж древних лам
жду телеграмм...
так дай мне очнуться
в халатике будды.
закутаться в куцый
тот образ, кем буду
с утра.
буди.
пора!
13.05.2010 год
и буди меня утром...
в окне течёт жизнь,
но уснувший будда
не видит её
с берегов брахмапутры.
спеши, торопись!
за окошком - жизнь!
хоть поздно, хоть рано,
нирванная ванна
мешает, что странно,
восстать от дивана
и видеть ту жизнь,
что молчит у экрана
скупым океаном
раскрывшихся глаз
и жаждущих фразу,
которая сразу
изменит их волю
и вправит им разум...
как по заказу...
все хором...
всё разом!
искусна зараза
преКрасного сглаза -
менять свою суть
по часам, по приказу.
я видел не мало,
но, правда, не много
людей,
тех, что к балу,
успевшие строго,
прям с кораблей,
прям в тельняшке,
с наганом на ляжке,
с накаченым торсом,
в зубах - папиросы...
я видел таких
краснокожих
матросов!
но это - дар редкий,
а здесь - прозаично.
зажатые в клетке
сердца мозаичны
и ждут по утрам
телеграмм.
ведь здесь, на тибете,
мудры даже дети,
познавшие вечность,
обнявшие ветер,
и самые-самые странные эти
потоки сознания.
миропознание -
вроде изгнания
в мир состояния
пресного творчества
и... одиночества
меж древних лам
жду телеграмм...
так дай мне очнуться
в халатике будды.
закутаться в куцый
тот образ, кем буду
с утра.
буди.
пора!
13.05.2010 год
*** (саратовский триплет)
Он что-то понял и стал светлее,
а я
всё только хожу в белой одежде...
Небо синеет, трава зеленеет,
а люди, почти все, одни и те же...
И мы не меняемся, хоть и надо
ловить переменные токи ветров.
ЧУдное мимо, хоть чУдное рядом
снегом за шиворот, градом в бровь.
Он что-то понял... Какая краска!
Радуга жизни играет в нём.
И, вот по ней, на волшебных салазках
катится феникс, сыпя огнём.
Если б и мне дотянуться до неба,
кончиком пальца задеть облака,
я б не носил эту белую небыль,
я бы, конечно, стал светлым и так...
Я в муравейнике, в ток магистрали
глубже ушедший. А он - живой.
Если б мы все, что-то поняли, стали
чуточку ярче и... сами собой...
Радуйся дождь, улыбайтесь рассветы!
Солнце вальсируй по небу в короне!
В этом мирке, на планетке этой
целый один человек... что-то понял!
4.05.2010 - 5.05.2010 год
а я
всё только хожу в белой одежде...
Небо синеет, трава зеленеет,
а люди, почти все, одни и те же...
И мы не меняемся, хоть и надо
ловить переменные токи ветров.
ЧУдное мимо, хоть чУдное рядом
снегом за шиворот, градом в бровь.
Он что-то понял... Какая краска!
Радуга жизни играет в нём.
И, вот по ней, на волшебных салазках
катится феникс, сыпя огнём.
Если б и мне дотянуться до неба,
кончиком пальца задеть облака,
я б не носил эту белую небыль,
я бы, конечно, стал светлым и так...
Я в муравейнике, в ток магистрали
глубже ушедший. А он - живой.
Если б мы все, что-то поняли, стали
чуточку ярче и... сами собой...
Радуйся дождь, улыбайтесь рассветы!
Солнце вальсируй по небу в короне!
В этом мирке, на планетке этой
целый один человек... что-то понял!
4.05.2010 - 5.05.2010 год
*** (саратовский триплет)
По километрам улиц
иду и радуюсь...
Это мой город,
а я в нём - белый.
Немного хмурюсь,
совсем не парюсь,
что улиц много,
но мало верных.
Одни - кривые,
вторые - грязные,
на третьих слишком...
...полно машин.
А я впервые
устроил праздник
для потных стёкол
и старых шин.
Живи, моя расписная глупость!
Мой странный больно
скандальный мозг!
В туннелях улиц, на свет сощурясь,
иду, на солнце направив мост!
4.05.2010 год
иду и радуюсь...
Это мой город,
а я в нём - белый.
Немного хмурюсь,
совсем не парюсь,
что улиц много,
но мало верных.
Одни - кривые,
вторые - грязные,
на третьих слишком...
...полно машин.
А я впервые
устроил праздник
для потных стёкол
и старых шин.
Живи, моя расписная глупость!
Мой странный больно
скандальный мозг!
В туннелях улиц, на свет сощурясь,
иду, на солнце направив мост!
4.05.2010 год
воскресенье, 9 мая 2010 г.
Колыбельная
Видишь, вон там,
за родным горизонтом
горит Изумрудный город?
По полю с маками,
к линии фронта
Страшила спешит, везёт порох.
И что там творится -
сгорают границы -
Горыныч вступает в бой.
На порванной плёнке
в штаб
три поросёнка
несут репортаж полевой.
И в небе война.
На ковре-самолёте
летит на врага Аладдин.
А из блиндажей
на укрывшихся в доте
встаёт комиссар Насреддин.
Всё это - как в сказке,
но сыпятся краски.
И хроники бело-чернЫ.
Что детям на ушко -
на ночь, под подушку,
на память, на чистые сны.
Так спи. Засыпай.
Сон несут колесницы.
Их мирно встречает душа,
ведь баба Яга
всё стоИт на границе,
сжимая в руках ППШ.
9.05.2010 год
за родным горизонтом
горит Изумрудный город?
По полю с маками,
к линии фронта
Страшила спешит, везёт порох.
И что там творится -
сгорают границы -
Горыныч вступает в бой.
На порванной плёнке
в штаб
три поросёнка
несут репортаж полевой.
И в небе война.
На ковре-самолёте
летит на врага Аладдин.
А из блиндажей
на укрывшихся в доте
встаёт комиссар Насреддин.
Всё это - как в сказке,
но сыпятся краски.
И хроники бело-чернЫ.
Что детям на ушко -
на ночь, под подушку,
на память, на чистые сны.
Так спи. Засыпай.
Сон несут колесницы.
Их мирно встречает душа,
ведь баба Яга
всё стоИт на границе,
сжимая в руках ППШ.
9.05.2010 год
среда, 28 апреля 2010 г.
соглядатаи
сожми ежа в своей ладони.
вот так и я! вот так и я..
кровь на иконе, кровь на короне!
мир в ней потонет!!!
дайте же яд...
вы! вы когда-нибудь видели чучело?
это набросок, эскиз сторожей,
тех соглядатаев, что колючих
в жёстких ладонях сжимают ежей!
кормят ворон с головы своей крошками,
варят луну, а в глазах холодец.
те сторожа - у них когти кошковые,
у них лица жестокие и нет сердец.
я... я дышать попытался заново,
комом к горлу - чья-то рука.
слёзы по милому, чистому самому...
хрип, обнадёжевшее "пока".
там... сторожа! и вопящая воля,
где мне, куда мне, зачем, почему?
замкнуто, стянуто, сдавлено болью...
твари! зачем вы сварили луну!
бился!
стучался!
и лбом, аки клювом...
тресни! разбейся! раскройся яйцо!
Господи, волю, волю Твою бы!
но дай заглянуть самому в лицо...
я - это сторож,
я - это кукла.
в ладонях рёбер - сердце - ёж...
кровью своей добиваю буквы,
а к горлу уже не рука, но нож.
28.04.2010 год
вот так и я! вот так и я..
кровь на иконе, кровь на короне!
мир в ней потонет!!!
дайте же яд...
вы! вы когда-нибудь видели чучело?
это набросок, эскиз сторожей,
тех соглядатаев, что колючих
в жёстких ладонях сжимают ежей!
кормят ворон с головы своей крошками,
варят луну, а в глазах холодец.
те сторожа - у них когти кошковые,
у них лица жестокие и нет сердец.
я... я дышать попытался заново,
комом к горлу - чья-то рука.
слёзы по милому, чистому самому...
хрип, обнадёжевшее "пока".
там... сторожа! и вопящая воля,
где мне, куда мне, зачем, почему?
замкнуто, стянуто, сдавлено болью...
твари! зачем вы сварили луну!
бился!
стучался!
и лбом, аки клювом...
тресни! разбейся! раскройся яйцо!
Господи, волю, волю Твою бы!
но дай заглянуть самому в лицо...
я - это сторож,
я - это кукла.
в ладонях рёбер - сердце - ёж...
кровью своей добиваю буквы,
а к горлу уже не рука, но нож.
28.04.2010 год
вторник, 27 апреля 2010 г.
комики
вчера мы вышли из комы.
стеклянный воздух пошёл разводами...
и, заспанные, невозможно сонные,
мы ткнулись лицами в раннюю воду.
настало утро. дня три до этого,
я был первым камнем в стене вавилонской.
то было в местах, где стоп-кадрово лето,
где солнце раскинулось в ложе масонской.
тебя основали какие-то боги,
вечерняя кровь отбивала твой пульс,
по поручням судеб ходили ноги,
тебя неизменно ввергая в грусть.
но там, за пределом, где грани тОнки,
мы, кажется, знали - придёт пора
и, гимны играя на перепонках,
наступит эра любви и добра.
но, вот мы очнулись. какая жалость...
и нет лета вечного, ночи свет
нас обнимает и грустно малость,
что нас и самих в этом мире нет.
27.04.2010 год
стеклянный воздух пошёл разводами...
и, заспанные, невозможно сонные,
мы ткнулись лицами в раннюю воду.
настало утро. дня три до этого,
я был первым камнем в стене вавилонской.
то было в местах, где стоп-кадрово лето,
где солнце раскинулось в ложе масонской.
тебя основали какие-то боги,
вечерняя кровь отбивала твой пульс,
по поручням судеб ходили ноги,
тебя неизменно ввергая в грусть.
но там, за пределом, где грани тОнки,
мы, кажется, знали - придёт пора
и, гимны играя на перепонках,
наступит эра любви и добра.
но, вот мы очнулись. какая жалость...
и нет лета вечного, ночи свет
нас обнимает и грустно малость,
что нас и самих в этом мире нет.
27.04.2010 год
понедельник, 26 апреля 2010 г.
Дым-душа
я играю юродивого,
я играю дервиша,
по своей породе
танцую едва дыша.
я ликую окнами,
отражая оттепель.
тишина бездонная,
кто же я теперь?
голоса далёкие,
крылья перебитые.
да туманом в лёгкие...
из котла в молитву...
а на сердце - дым-
душа,
а на звёздах - рим-
и ша!
первый рим и третий рим...
всё со мной одним...
открываю ставни я,
расчищаю травы в ночь.
никого не сравнивал,
хотя все - точь-в-точь...
не читал ладонями,
не водил по Браелю.
буквы - посторонние...
да и руки - грабли.
что-то там насвистывал,
обещался к полночи...
все мы здесь - нечистые.
все мы вроде сволочи.
а на сердце - дым-
душа,
птицам сонным
не мешать!
открывал вчера глаза...
скучно так - дышать нельзя!
не искали по следам,
не читали по рукам.
не тащились тут и там
за рассветом по долАм.
первый город - тишина,
третий город - веки сна,
птицы дремлют, жизнь ясна,
а с Небес луна - блесна.
ловит Лунный Свет людей,
а наживка - лицедей,
а в подшивке сто статей,
как ловить людей.
Рыбы ловят, люди ждут,
ждут и кажется с порога
нас наверх зовёт дорога.
пляшет пьяный баламут...
тишина давно зовёт,
город лунный, город вечный,
бесконечный мостик млечный,
и заветное "вперёд"...
а на сердце - снова дым,
дым-душа и сон с дороги.
мне вчера омыли ноги,
там, где ночь - Йерусалим.
25.04.2010 год
я играю дервиша,
по своей породе
танцую едва дыша.
я ликую окнами,
отражая оттепель.
тишина бездонная,
кто же я теперь?
голоса далёкие,
крылья перебитые.
да туманом в лёгкие...
из котла в молитву...
а на сердце - дым-
душа,
а на звёздах - рим-
и ша!
первый рим и третий рим...
всё со мной одним...
открываю ставни я,
расчищаю травы в ночь.
никого не сравнивал,
хотя все - точь-в-точь...
не читал ладонями,
не водил по Браелю.
буквы - посторонние...
да и руки - грабли.
что-то там насвистывал,
обещался к полночи...
все мы здесь - нечистые.
все мы вроде сволочи.
а на сердце - дым-
душа,
птицам сонным
не мешать!
открывал вчера глаза...
скучно так - дышать нельзя!
не искали по следам,
не читали по рукам.
не тащились тут и там
за рассветом по долАм.
первый город - тишина,
третий город - веки сна,
птицы дремлют, жизнь ясна,
а с Небес луна - блесна.
ловит Лунный Свет людей,
а наживка - лицедей,
а в подшивке сто статей,
как ловить людей.
Рыбы ловят, люди ждут,
ждут и кажется с порога
нас наверх зовёт дорога.
пляшет пьяный баламут...
тишина давно зовёт,
город лунный, город вечный,
бесконечный мостик млечный,
и заветное "вперёд"...
а на сердце - снова дым,
дым-душа и сон с дороги.
мне вчера омыли ноги,
там, где ночь - Йерусалим.
25.04.2010 год
Я пахну книгами.
Ты пахнешь книгами.
Мы пахнем книгами!
Ну... раз уж я закрутил интригу,
придётся выкручиваться.
Это я мигом!
Потоки эпох сквозь пласты временнЫе,
сквозь нас, сквозь живое протянуты быв,
колышат сознания, рушат стихии
на головы тех и на плечи других.
И ветер шатает, волнует потоки,
и море веков точит камни домов.
И действует всё! Даже эти вот строки
влияют на волны, на струны веков!
И мы погрузились, и плыть обречённы,
и кажется, рыбы живут в животе.
И жаждем, когда кто-то днём окрылённый
сумеет пройти по тревожной воде.
А камень шипит, растворяем и мучим,
и тонет в архивах ушедший момент
под взором пера, под надзором колючим
бумаг, отпечатков и змей кинолент.
И вот, в этом море, глубоком и страшном,
стоит человечек с блокнотом в руках.
И смотрит устало, но смотрит отважно
вперёд, видя время во всех зеркалах.
20.04.2010 год
Ты пахнешь книгами.
Мы пахнем книгами!
Ну... раз уж я закрутил интригу,
придётся выкручиваться.
Это я мигом!
Потоки эпох сквозь пласты временнЫе,
сквозь нас, сквозь живое протянуты быв,
колышат сознания, рушат стихии
на головы тех и на плечи других.
И ветер шатает, волнует потоки,
и море веков точит камни домов.
И действует всё! Даже эти вот строки
влияют на волны, на струны веков!
И мы погрузились, и плыть обречённы,
и кажется, рыбы живут в животе.
И жаждем, когда кто-то днём окрылённый
сумеет пройти по тревожной воде.
А камень шипит, растворяем и мучим,
и тонет в архивах ушедший момент
под взором пера, под надзором колючим
бумаг, отпечатков и змей кинолент.
И вот, в этом море, глубоком и страшном,
стоит человечек с блокнотом в руках.
И смотрит устало, но смотрит отважно
вперёд, видя время во всех зеркалах.
20.04.2010 год
Маркиз Карабас
я не люблю англичан. но, к своему великому сожалению, обожаю их стиль одежды, архитектуру, города... и это ужасно-красивое умение создавать миры... Льюис, Кэролл, Гейман...
а ты? боишься смерти?
там, за гранью последнего,
в чётком и ярком
сильные образы мира верхнего,
здесь же... одни отпечатки.
выход за дверь,
выводящую мигом
спать на живых облаках...
Вечный нас ждёт над раскрытой энигмой
с дисками в тёплых руках.
всё бесконечно
и двери открыты.
гарпией смотрит в лицо
вскрик предпоследней, решающей битвы
курицы с первым яйцом.
руки раскинув,
восстань над обрывом,
сплюнь и метнись за порог!
веришь ли в смерть? страшно и торопливо
меришь отложенный срок...
встань. смерти нет.
мы уйдём не напрасно.
и низачто в никуда.
сильные образы мира прекрасны.
в наших... так много стыда!
гарпия смотрит
и ждёт твою слабость.
нож открывает дверь...
плюнь ей в лицо, окуни себя в радость.
кто ты теперь?
а ты? ты боишься?
нас нет! это сказка!
с очень красивым концом!
синие краски, красные краски,
выбранные Творцом.
а ты? ты боишься?
17.04.2010 год
а ты? боишься смерти?
там, за гранью последнего,
в чётком и ярком
сильные образы мира верхнего,
здесь же... одни отпечатки.
выход за дверь,
выводящую мигом
спать на живых облаках...
Вечный нас ждёт над раскрытой энигмой
с дисками в тёплых руках.
всё бесконечно
и двери открыты.
гарпией смотрит в лицо
вскрик предпоследней, решающей битвы
курицы с первым яйцом.
руки раскинув,
восстань над обрывом,
сплюнь и метнись за порог!
веришь ли в смерть? страшно и торопливо
меришь отложенный срок...
встань. смерти нет.
мы уйдём не напрасно.
и низачто в никуда.
сильные образы мира прекрасны.
в наших... так много стыда!
гарпия смотрит
и ждёт твою слабость.
нож открывает дверь...
плюнь ей в лицо, окуни себя в радость.
кто ты теперь?
а ты? ты боишься?
нас нет! это сказка!
с очень красивым концом!
синие краски, красные краски,
выбранные Творцом.
а ты? ты боишься?
17.04.2010 год
3.
садись
я расскажу тебе про атлантиду
которая спит
на дне волги
в холодном
баррачном
царстве аида
в барочном склепе
на полке
садись
в этом слове столько садизма
сплюнь его
это - выход
вдох
постоянно играющей жизни
сделай его
тихо
мы погружаемся
лед над нами
мерзнем до жаберной
дрожи
здесь начинаемся
плавниками
хвостами
чешуйками кожи
видишь
там город
там каменный город
ночь застудивший в себе
видишь
не холодно
этот холод
ложен и
мним в синеве
статуи
статуи
статуи вечны
каменны и наги
падаем
на двое
рек безупречность
давят мои сапоги
вверх
не пройти
а внизу - так уже ведь
душный мороз под водой
время молчит
и пытается медлить
прежде чем дарит покой
знаешь
вот город
средь статуй и рыбы
вросший нам в ноги пол
помни
меня в тишине атлантиды
кто
без тебя - никто
10.04.2010
я расскажу тебе про атлантиду
которая спит
на дне волги
в холодном
баррачном
царстве аида
в барочном склепе
на полке
садись
в этом слове столько садизма
сплюнь его
это - выход
вдох
постоянно играющей жизни
сделай его
тихо
мы погружаемся
лед над нами
мерзнем до жаберной
дрожи
здесь начинаемся
плавниками
хвостами
чешуйками кожи
видишь
там город
там каменный город
ночь застудивший в себе
видишь
не холодно
этот холод
ложен и
мним в синеве
статуи
статуи
статуи вечны
каменны и наги
падаем
на двое
рек безупречность
давят мои сапоги
вверх
не пройти
а внизу - так уже ведь
душный мороз под водой
время молчит
и пытается медлить
прежде чем дарит покой
знаешь
вот город
средь статуй и рыбы
вросший нам в ноги пол
помни
меня в тишине атлантиды
кто
без тебя - никто
10.04.2010
2.
Кроме басен -
мир прикрасен.
Пока мы можем идти,
пока контур дорог на башмачных подошвах,
мы - дети пути,
наша вечная, добрая ноша -
жажда.
Фитиль -
Это каждый
из нас, это наша дорога.
Пламенем в цель,
руша стены острога
скучных сует, бренных, серых шаблонов,
кои у нас да заместо иконных
оконных, витражных, красивых
и ярких,
радостных, пёстрых,
марких, не марких,
тёплых, своих, колокольных
и звонких!
Иди же и пой!
Чтоб рвались перепонки!
10.04.2010 год
мир прикрасен.
Пока мы можем идти,
пока контур дорог на башмачных подошвах,
мы - дети пути,
наша вечная, добрая ноша -
жажда.
Фитиль -
Это каждый
из нас, это наша дорога.
Пламенем в цель,
руша стены острога
скучных сует, бренных, серых шаблонов,
кои у нас да заместо иконных
оконных, витражных, красивых
и ярких,
радостных, пёстрых,
марких, не марких,
тёплых, своих, колокольных
и звонких!
Иди же и пой!
Чтоб рвались перепонки!
10.04.2010 год
1.
Базис суеверия -
Пласт недоверия,
Слишком широкие двери и
Слишком живые артерии...
Угрюмые боги
различных смертей
дивятся на звёзды
и тонут в расспросах,
где сложно, где просто...
А белая простынь,
чуть снежная простынь
спускается с неба
и дарит нам посох,
похожий на ёлку,
с звездою на холке.
И, нежно касаясь Земли,
шепчет: "не ври! не ври!"
Ось суеверия -
шатает зубы
молочных путей,
коренных и неместных
снег не измерию,
Ляпну, чтоб грубо -
мир суеверен
и это чудесно.
10.04.2010 год
Пласт недоверия,
Слишком широкие двери и
Слишком живые артерии...
Угрюмые боги
различных смертей
дивятся на звёзды
и тонут в расспросах,
где сложно, где просто...
А белая простынь,
чуть снежная простынь
спускается с неба
и дарит нам посох,
похожий на ёлку,
с звездою на холке.
И, нежно касаясь Земли,
шепчет: "не ври! не ври!"
Ось суеверия -
шатает зубы
молочных путей,
коренных и неместных
снег не измерию,
Ляпну, чтоб грубо -
мир суеверен
и это чудесно.
10.04.2010 год
океан синих глаз -
вижу Земли и глобусы.
это ты-
наступает день.
кружит деймос,
лицо закрывает мрак фобоса
и бросает в тень.
ах, не дале вчера,
разрушая графики,
орбитальность истории,
вето звезд,
согревали меня
две открытые африки,
две зажженных кометы
прямой вопрос.
ничего
ничего из того не осталось.
спутник тонет в волнах
и пугает рыб.
как же давит теперь
двупланетная малость…
двупланетная ночь
антарктидовых глыб
07.04.2010
вижу Земли и глобусы.
это ты-
наступает день.
кружит деймос,
лицо закрывает мрак фобоса
и бросает в тень.
ах, не дале вчера,
разрушая графики,
орбитальность истории,
вето звезд,
согревали меня
две открытые африки,
две зажженных кометы
прямой вопрос.
ничего
ничего из того не осталось.
спутник тонет в волнах
и пугает рыб.
как же давит теперь
двупланетная малость…
двупланетная ночь
антарктидовых глыб
07.04.2010
Пасха
на улице - весна,
в доме - Пасха,
в сердце - Бог.
на душе - тишина,
на лице - маска,
за окном - пролог.
на плечи - плащ.
на голову - небо,
дождливый плач:
вином и хлебом...
и что мне солнце?
что мне солнце!
роняю монетки на дно колодца...
чтобы вернуться.
нить Ариадны.
дождётесь ли?
что? нет? ну ладно...
мне слёзы, в общем, ни к чему,
и тишина вполне сгодится,
чтоб слушать, как летают птицы,
как рыбы носятся по дну.
а там, по льдам открытых рек,
идёт, не думая о грустном,
и под ногами с тёплым хрустом
трещит давно ушедший снег...
и я смотрю Ему во след,
хочу окликнуть, да стесняюсь,
ломаю пальцы и смущаюсь...
шепчу себе: се, Человек...
и вот - домой,
туда, где Пасха.
и тишина, и вроде ночь...
и что со мной?
где жизнь, там сказка...
где всё по-честному, точь-в-точь.
и в окнах - сон,
в двери - задвижка.
а что потом?
уже не слышно...
и что мне холод?
что мне холод!
я утеплён! я нагл и молод.
и напролом
нить Ариадны
зовёт...
не спали?
ну вот и славно...
5.04.2010 год
в доме - Пасха,
в сердце - Бог.
на душе - тишина,
на лице - маска,
за окном - пролог.
на плечи - плащ.
на голову - небо,
дождливый плач:
вином и хлебом...
и что мне солнце?
что мне солнце!
роняю монетки на дно колодца...
чтобы вернуться.
нить Ариадны.
дождётесь ли?
что? нет? ну ладно...
мне слёзы, в общем, ни к чему,
и тишина вполне сгодится,
чтоб слушать, как летают птицы,
как рыбы носятся по дну.
а там, по льдам открытых рек,
идёт, не думая о грустном,
и под ногами с тёплым хрустом
трещит давно ушедший снег...
и я смотрю Ему во след,
хочу окликнуть, да стесняюсь,
ломаю пальцы и смущаюсь...
шепчу себе: се, Человек...
и вот - домой,
туда, где Пасха.
и тишина, и вроде ночь...
и что со мной?
где жизнь, там сказка...
где всё по-честному, точь-в-точь.
и в окнах - сон,
в двери - задвижка.
а что потом?
уже не слышно...
и что мне холод?
что мне холод!
я утеплён! я нагл и молод.
и напролом
нить Ариадны
зовёт...
не спали?
ну вот и славно...
5.04.2010 год
Полуось Земли
Полуось Земли
лежит бездыханная.
Закружилась.
Упала.
Плывут корабли
на поиски раны
полуосИ,
полужил,
полушпалы,
основы мира,
основы тебя и меня.
Такое дело — у всех основа,
вначале — Слово,
а уж потом — выражения,
сложение,
вычитание,
умножение -
корабли ищут шпалу,
полуось,
единицу,
с которой всё началось.
1.04.2010 год
лежит бездыханная.
Закружилась.
Упала.
Плывут корабли
на поиски раны
полуосИ,
полужил,
полушпалы,
основы мира,
основы тебя и меня.
Такое дело — у всех основа,
вначале — Слово,
а уж потом — выражения,
сложение,
вычитание,
умножение -
корабли ищут шпалу,
полуось,
единицу,
с которой всё началось.
1.04.2010 год
На китайской границе
сидит Каппель,
обжимает кабель,
ищет связи с белыми лицами.
Ему известно,
что взяли Зимний,
что Ленин на танке сбил американский спутник.
И, если уж честно,
Каппелю без России
плохо, обидо, скучно, а главное,
душат китайские будни.
В последнее время сменилась жизнь:
красные рати и
белая гвардия,
но хуже всего — демократия,
демократия и фашизм.
Из связи с Родиной — голубиная почта,
в остальном — чёрный ящик или дыра.
Но Каппель жмёт кабель денно и нощно
и лезет на пограничные сервера.
Но не пускают.
И тут, из Китая,
кажется — в Россию вселился бес!
В России стреляют
за связи с Китаем!
В Китае расстреливают
за нелиценз.
1.04.2010 год
сидит Каппель,
обжимает кабель,
ищет связи с белыми лицами.
Ему известно,
что взяли Зимний,
что Ленин на танке сбил американский спутник.
И, если уж честно,
Каппелю без России
плохо, обидо, скучно, а главное,
душат китайские будни.
В последнее время сменилась жизнь:
красные рати и
белая гвардия,
но хуже всего — демократия,
демократия и фашизм.
Из связи с Родиной — голубиная почта,
в остальном — чёрный ящик или дыра.
Но Каппель жмёт кабель денно и нощно
и лезет на пограничные сервера.
Но не пускают.
И тут, из Китая,
кажется — в Россию вселился бес!
В России стреляют
за связи с Китаем!
В Китае расстреливают
за нелиценз.
1.04.2010 год
четверг, 1 апреля 2010 г.
Плохие сны
контуры сна в конторе ночи....
газы со дна и в машку точно...
. .. ... .... ..... ..........
лица... .... ..... ...... ....
. .. ... .... ..... ...... ...
я видел, как Ницше в Ницце ...
заказывал пиццу... .... ......
. .. ... .... ..... ...... ...
какая Ницца? . .. ... .... ...
. .. ... .... ..... ...... ...
от лиц не скрыться! . .. .....
в коллегиях сна, . .. ... ....
колея прописана!. .. ... .....
и мне из неё... .... ..... ...
. .. ... .... ..... ...... ...
питаюсь высями,. .. ... ......
чужими письмами. .. ... ......
не мне. .. ... .... ..... ....
. .. ... .... ..... ..... ....
во сне . .. ... .... ..... ...
время длится . .. ... .... ...
сравнительно дольше, . .. ....
чем время реальности, . .. ...
и кажется, птицам, . .. ... ..
несущим сладости . .. ... ....
спящим принцессам и принцам, .
хочется для птенцов . .. ... .
оставить побольше... .... ....
. .. ... .... ..... ...... ...
по контурам сна, . .. ... ....
я лицо нащупал... .... ..... .
накомкал булыжников для окон..
примерился . .. ... .... .....
эх, сюда пращу бы!. .. ... ...
кинул. . .. ... .... ..... ...
раздался звон. . .. ... .... .
. .. ... .... ..... ...... ...
не было воплей, не было паники.
плохие сны потонули . .. .....
Титаником. . .. ... .... .....
. .. ... .... ..... ...... ...
31.03.2010 год . .. ... .... .
газы со дна и в машку точно...
. .. ... .... ..... ..........
лица... .... ..... ...... ....
. .. ... .... ..... ...... ...
я видел, как Ницше в Ницце ...
заказывал пиццу... .... ......
. .. ... .... ..... ...... ...
какая Ницца? . .. ... .... ...
. .. ... .... ..... ...... ...
от лиц не скрыться! . .. .....
в коллегиях сна, . .. ... ....
колея прописана!. .. ... .....
и мне из неё... .... ..... ...
. .. ... .... ..... ...... ...
питаюсь высями,. .. ... ......
чужими письмами. .. ... ......
не мне. .. ... .... ..... ....
. .. ... .... ..... ..... ....
во сне . .. ... .... ..... ...
время длится . .. ... .... ...
сравнительно дольше, . .. ....
чем время реальности, . .. ...
и кажется, птицам, . .. ... ..
несущим сладости . .. ... ....
спящим принцессам и принцам, .
хочется для птенцов . .. ... .
оставить побольше... .... ....
. .. ... .... ..... ...... ...
по контурам сна, . .. ... ....
я лицо нащупал... .... ..... .
накомкал булыжников для окон..
примерился . .. ... .... .....
эх, сюда пращу бы!. .. ... ...
кинул. . .. ... .... ..... ...
раздался звон. . .. ... .... .
. .. ... .... ..... ...... ...
не было воплей, не было паники.
плохие сны потонули . .. .....
Титаником. . .. ... .... .....
. .. ... .... ..... ...... ...
31.03.2010 год . .. ... .... .
среда, 31 марта 2010 г.
Вата
витиевато.
я тебе говорю:
витиевато!
неужели не понимаешь,
что так говорить
нельзя!
снег - это вата,
сладкая вата.
её почти съели
знакомые,
близкие,
просто друзья.
каждый
откусывал по кусочку.
каждый
тщательно пережёвывал.
каждый плевался всегда в одну точку,
вернее, сплёвывал
через левое плечо-предплечье,
стучал по дереву и думал, что так оно легче!
и всё это видел Бог,
и насмеяться не мог.
странные какие-то суеверья,
простуду не лечат деревья.
и пока вата таяла,
пока кони капели
били и пели
копытную песнь,
я понял - меняем правила,
вздымаем взвесь -
ты - там,
а я - здесь,
с разных концов окружности
в рамках ненужности
и роковой кривизны.
там, где вещие сны
дарят такие вещи,
что человечище
горбит плечи
и начинает реветь.
а там, на закате ведь,
глядя в тебя,
я глаза закатывал,
от ярких, рассветных глаз.
пока не пришёл приказ -
отменили закаты.
а снег?
где же снег?
а снег - это вата.
он таял у самого
края
век.
и тёк,
а, скорее, тек,
Предтеча
снов,
где чеканят вещи,
которые сгорбят
плечи
другим,
кто ещё не таял,
в рамках кривых,
но бессмертных правил...
ведь снег - это вата,
сладкая вата,
тёплая вата,
жёлтая вата,
чистая вата,
талая вата...
неужели не ясно,
говорить витиевато
нельзя!
30.03.2010 год
я тебе говорю:
витиевато!
неужели не понимаешь,
что так говорить
нельзя!
снег - это вата,
сладкая вата.
её почти съели
знакомые,
близкие,
просто друзья.
каждый
откусывал по кусочку.
каждый
тщательно пережёвывал.
каждый плевался всегда в одну точку,
вернее, сплёвывал
через левое плечо-предплечье,
стучал по дереву и думал, что так оно легче!
и всё это видел Бог,
и насмеяться не мог.
странные какие-то суеверья,
простуду не лечат деревья.
и пока вата таяла,
пока кони капели
били и пели
копытную песнь,
я понял - меняем правила,
вздымаем взвесь -
ты - там,
а я - здесь,
с разных концов окружности
в рамках ненужности
и роковой кривизны.
там, где вещие сны
дарят такие вещи,
что человечище
горбит плечи
и начинает реветь.
а там, на закате ведь,
глядя в тебя,
я глаза закатывал,
от ярких, рассветных глаз.
пока не пришёл приказ -
отменили закаты.
а снег?
где же снег?
а снег - это вата.
он таял у самого
края
век.
и тёк,
а, скорее, тек,
Предтеча
снов,
где чеканят вещи,
которые сгорбят
плечи
другим,
кто ещё не таял,
в рамках кривых,
но бессмертных правил...
ведь снег - это вата,
сладкая вата,
тёплая вата,
жёлтая вата,
чистая вата,
талая вата...
неужели не ясно,
говорить витиевато
нельзя!
30.03.2010 год
Рим
мой тридцать третий Рим,
комета, вспышка!
финальных дней
закрайний пересуд.
дышите им!
дышите так, чтоб слышно!
горите им,
как не горит мазут!
ты входишь в этот мир,
ты открываешь двери,
преступно за порог
и снова на костёр.
мой воздух слишком сыр,
я сам сижу в партере,
и не горю давно
с твоих горячих пор.
мой тихий, древний Рим,
застойные застолья,
не перестроить век,
и перегнать нельзя...
так будь собой таким,
но уходи в подполья,
достань из рукава
последнего ферзя.
гореть! прошу, гореть!
скитаться по распятьям,
по гулким площадям,
по зрелищам, хлебам!
плести за плетью плеть
для моровых апатий,
терновые венцы
ловить то тут, то там...
мой милый, скучный Рим...
покуда всё спокойно,
мы счахнем, мы сгниём,
щадя свой долгий сон.
жить буду невредим,
жить буду недостойно...
ведь так давно убит
спасительный нерон...
28.03.2010 год
комета, вспышка!
финальных дней
закрайний пересуд.
дышите им!
дышите так, чтоб слышно!
горите им,
как не горит мазут!
ты входишь в этот мир,
ты открываешь двери,
преступно за порог
и снова на костёр.
мой воздух слишком сыр,
я сам сижу в партере,
и не горю давно
с твоих горячих пор.
мой тихий, древний Рим,
застойные застолья,
не перестроить век,
и перегнать нельзя...
так будь собой таким,
но уходи в подполья,
достань из рукава
последнего ферзя.
гореть! прошу, гореть!
скитаться по распятьям,
по гулким площадям,
по зрелищам, хлебам!
плести за плетью плеть
для моровых апатий,
терновые венцы
ловить то тут, то там...
мой милый, скучный Рим...
покуда всё спокойно,
мы счахнем, мы сгниём,
щадя свой долгий сон.
жить буду невредим,
жить буду недостойно...
ведь так давно убит
спасительный нерон...
28.03.2010 год
бесОвская
наверное, я не пахну серой
лишь потому, что во мне совсем немного
осталось веры...
я сплю у твоего порога,
потому что жду часа
сыграть на твоих нервах,
сыграть на твоих венах,
сыграть на твоих глазах
оргию безумного чёрта
с ужасной гримассой
на банках консервных
то пьяно, то форте...
то пьяным завыть над твоим ухом,
то выбросить фортель тебе в лицо!
я буду твоим золотым тельцом,
убившим тебя. здесь моя наука!
я тайный, я таю в тени за спиной
при каждом луче и под каждым солнцем.
и мухи так бойко кружат надо мной,
и пахну, как труп, позабытый в колодце.
но серной нет вони возможно с того,
что каждый момент, пережав свою злобу,
я снова и снова прошу у Него,
меня не пустил на мой промысел чтобы...
26.03.2010
лишь потому, что во мне совсем немного
осталось веры...
я сплю у твоего порога,
потому что жду часа
сыграть на твоих нервах,
сыграть на твоих венах,
сыграть на твоих глазах
оргию безумного чёрта
с ужасной гримассой
на банках консервных
то пьяно, то форте...
то пьяным завыть над твоим ухом,
то выбросить фортель тебе в лицо!
я буду твоим золотым тельцом,
убившим тебя. здесь моя наука!
я тайный, я таю в тени за спиной
при каждом луче и под каждым солнцем.
и мухи так бойко кружат надо мной,
и пахну, как труп, позабытый в колодце.
но серной нет вони возможно с того,
что каждый момент, пережав свою злобу,
я снова и снова прошу у Него,
меня не пустил на мой промысел чтобы...
26.03.2010
о скитаниях вечных и о земле
вчера инопланетяне пробили энергетический щит.
космическая радио-станция сделала всем ручкой
и упала на марс.
теперь в эфире постоянно кто-то трещит,
но ни слова не говорит. возмутительно!
и больше похоже на фарс.
армады из космоса расстреливают голубую планету.
последние отважные и глупые остались
летать на орбите
космическим мусором или упали кометой
назад на шарик,
с криком "спасите! спасите!"
солнце раздулось до страшных размеров,
мы думали - это уже конец галактики,
а сверхсветовой двигатель ещё не закончен...
меркурий нечайно столкнулся с венерой,
образовав из осколков кольца и круг
вокруг нас, блокада! а... впрочем,
у нас в запасе была андромеда
с адронным коллайдером посередине
для страху!
а страх такой, что штаны архимеда
остались сушиться на солнце
от сильного запаха.
потом мы долго искали коммандера,
который вёл нас к светлому будущему
на поводке.
но, оказалось, он спятил, почуяв неладное,
ещё в самом начале истории спился
и спит с языком на курке.
потом нас ещё долго пытались отделать
зелёные, синие, фиолетово-белые
с яблоками на макушке.
но тут кто-то вынул сверх-ультра-мега-
кошмарный лазер с прицелом,
и всех их пощёлкал на сушки.
все сразу обрадовались такому финалу,
даже солнце немного сдулось,
чтоб потянуть с концовкой.
а нам ведь, и этого было мало.
мы достали карту Вселенной
и полетели. за новой тусовкой...
17.03.2010 год
космическая радио-станция сделала всем ручкой
и упала на марс.
теперь в эфире постоянно кто-то трещит,
но ни слова не говорит. возмутительно!
и больше похоже на фарс.
армады из космоса расстреливают голубую планету.
последние отважные и глупые остались
летать на орбите
космическим мусором или упали кометой
назад на шарик,
с криком "спасите! спасите!"
солнце раздулось до страшных размеров,
мы думали - это уже конец галактики,
а сверхсветовой двигатель ещё не закончен...
меркурий нечайно столкнулся с венерой,
образовав из осколков кольца и круг
вокруг нас, блокада! а... впрочем,
у нас в запасе была андромеда
с адронным коллайдером посередине
для страху!
а страх такой, что штаны архимеда
остались сушиться на солнце
от сильного запаха.
потом мы долго искали коммандера,
который вёл нас к светлому будущему
на поводке.
но, оказалось, он спятил, почуяв неладное,
ещё в самом начале истории спился
и спит с языком на курке.
потом нас ещё долго пытались отделать
зелёные, синие, фиолетово-белые
с яблоками на макушке.
но тут кто-то вынул сверх-ультра-мега-
кошмарный лазер с прицелом,
и всех их пощёлкал на сушки.
все сразу обрадовались такому финалу,
даже солнце немного сдулось,
чтоб потянуть с концовкой.
а нам ведь, и этого было мало.
мы достали карту Вселенной
и полетели. за новой тусовкой...
17.03.2010 год
СонНет
мне однажды такое приснилось!
мне однажды такое приснилось!
вы послушайте, сделайте милость!
мне приснилось, что всё хо-ро-шо!
люди стали добрее и чище,
люди стали светлее и тоньше,
люди начали жить не за пищу,
а за то, что им нравилось больше,
что их трогало, что было мило...
не поверите - так всё и было!
люди стали живей и сильней.
и по радостным звёздам улыбок,
и по радостным взглядам лучистым,
не сверлящим досадой затылок,
а приятельски верным и чистым,
я скользил, я летел, удивлялся,
как весь мир вокруг кружится в вальсе!
в танце жизни, не зная конца.
мне приснилось... такое приснилось!
Небо тихо спускалось на лица.
Небо весело с нами кружилось
в этом вальсе, который мне снится...
и я плакал, смеялся и плакал!
я сжимался, боясь потянуться
под рассветные яркие залпы,
я боялся однажды проснуться...
22.03.2010 год
мне однажды такое приснилось!
вы послушайте, сделайте милость!
мне приснилось, что всё хо-ро-шо!
люди стали добрее и чище,
люди стали светлее и тоньше,
люди начали жить не за пищу,
а за то, что им нравилось больше,
что их трогало, что было мило...
не поверите - так всё и было!
люди стали живей и сильней.
и по радостным звёздам улыбок,
и по радостным взглядам лучистым,
не сверлящим досадой затылок,
а приятельски верным и чистым,
я скользил, я летел, удивлялся,
как весь мир вокруг кружится в вальсе!
в танце жизни, не зная конца.
мне приснилось... такое приснилось!
Небо тихо спускалось на лица.
Небо весело с нами кружилось
в этом вальсе, который мне снится...
и я плакал, смеялся и плакал!
я сжимался, боясь потянуться
под рассветные яркие залпы,
я боялся однажды проснуться...
22.03.2010 год
Неназванное
пора меняться
пора пора
пора сенсаций
игра игра!
я был и не был
в эпохе сей
бросайте невод
се Одиссей!
но море гонит
туды-сюды
и в этом Фоне
ищу следы…
19.03.2010
пора пора
пора сенсаций
игра игра!
я был и не был
в эпохе сей
бросайте невод
се Одиссей!
но море гонит
туды-сюды
и в этом Фоне
ищу следы…
19.03.2010
биография кремниевого века
когда-то я мог летать...
первые крылья прорезались,
когда мне было два или три года
и выпали. но там опять
выросли коренные, острые, как лезвия,
способные к полёту в любую погоду.
потом меня научили ходить,
потом меня научили завязывать шнурки,
потом я научился твёрдо стоять на земле.
потом я смог проплыть
первые пять метров, ещё даже и не реки,
а озера. потом научился держаться в седле...
потом теплоходы, поезда и
самолёты подарили уверенность и
страховку. подарили уют и тепло железа.
и я позабыл, как сбиваются в стаи
крылатые существа, потомки ветренности.
уже и не крылья, а прото-протезы
маячат, пугают своей реальностью,
тянут лопатки, висят балластом.
перья осыпались, кости остались.
и даже муза, склонная к жалости,
чуть было не склеила ласты,
завидя, как я о крыльях печалюсь.
а мне бы хотя бы чуть-чуть бы
повыше. на миллиметр бы приподняться.
завидеть отрыв и забыть про массу,
увидеть бы суть бы по самые судьбы,
немного поплакать, до слёз посмеяться...
забыть про дороги, маршруты и трассы.
и если бы мне бы хватило веры,
то я бы давно повидал бы звёзды,
раньше Гагарина, по примеру Илии-Пророка.
вот так, совершенно не зная меры,
я балансирую на бритве стихов и прозы.
а звёздам, без новых гостей, одиноко.
17.03.2010 год
первые крылья прорезались,
когда мне было два или три года
и выпали. но там опять
выросли коренные, острые, как лезвия,
способные к полёту в любую погоду.
потом меня научили ходить,
потом меня научили завязывать шнурки,
потом я научился твёрдо стоять на земле.
потом я смог проплыть
первые пять метров, ещё даже и не реки,
а озера. потом научился держаться в седле...
потом теплоходы, поезда и
самолёты подарили уверенность и
страховку. подарили уют и тепло железа.
и я позабыл, как сбиваются в стаи
крылатые существа, потомки ветренности.
уже и не крылья, а прото-протезы
маячат, пугают своей реальностью,
тянут лопатки, висят балластом.
перья осыпались, кости остались.
и даже муза, склонная к жалости,
чуть было не склеила ласты,
завидя, как я о крыльях печалюсь.
а мне бы хотя бы чуть-чуть бы
повыше. на миллиметр бы приподняться.
завидеть отрыв и забыть про массу,
увидеть бы суть бы по самые судьбы,
немного поплакать, до слёз посмеяться...
забыть про дороги, маршруты и трассы.
и если бы мне бы хватило веры,
то я бы давно повидал бы звёзды,
раньше Гагарина, по примеру Илии-Пророка.
вот так, совершенно не зная меры,
я балансирую на бритве стихов и прозы.
а звёздам, без новых гостей, одиноко.
17.03.2010 год
пробуждение
во мне спит мирный атом,
как красный перец в бутылке немирова,
как гусеница в таре с текилой,
как с чекой в арсенале граната.
спит... лежит на боку. но проснётся -
тогда на землю бахнется солнце,
а за ним, глядишь, и луна бахнется...
хотя, мне без разницы,
кто первым свалится.
я просто смотрю и чётко вижу,
что это какое-то удушительное,
у души - тельное
состояние
постоянного расстрельного
расстояния
от кончиков пальцев
до кончика носа,
от холмиков Дарвина
и до торса.
в районе, где клюквенным морсом
бьёт сквозь дырявое сердце
кровь.
стреляй, но сначала целься,
сначала целься,
а уж потом злословь.
иначе чека из граната чекистского
взмоет ракетой, оставив морсовый
хвост марсианам на память,
сквозь солнце лучистое,
сквозь уши и тросы,
которые держат серую мякоть
обыденности...
13 - 14.03.2010 год
как красный перец в бутылке немирова,
как гусеница в таре с текилой,
как с чекой в арсенале граната.
спит... лежит на боку. но проснётся -
тогда на землю бахнется солнце,
а за ним, глядишь, и луна бахнется...
хотя, мне без разницы,
кто первым свалится.
я просто смотрю и чётко вижу,
что это какое-то удушительное,
у души - тельное
состояние
постоянного расстрельного
расстояния
от кончиков пальцев
до кончика носа,
от холмиков Дарвина
и до торса.
в районе, где клюквенным морсом
бьёт сквозь дырявое сердце
кровь.
стреляй, но сначала целься,
сначала целься,
а уж потом злословь.
иначе чека из граната чекистского
взмоет ракетой, оставив морсовый
хвост марсианам на память,
сквозь солнце лучистое,
сквозь уши и тросы,
которые держат серую мякоть
обыденности...
13 - 14.03.2010 год
весенний вечер
первый день весны
приближает осень,
на глазах - зима,
на душе - метель.
первый вечер мой
заплутал меж сосен,
а, верней, прилёг, под одной сосной.
я брожу и брежу глагольной рифмой,
в той, в которой нет никакой тоски,
нет идей и форм, нет ни дек, ни грифа.
ничего... снега, будто бы пески.
тишина пустынь, холод, холод, вьюга.
падает зима, крошится навес.
туго на земле. на земле-то туго!
хочется, как снег, падать до небес.
первый день весны,
по заказу - снежно,
по заказу март,
по заказу сон.
скоро таять нам,
снегом, неизбежно.
всё вода, вода...
хей! открыть кингстон!
а идеи нет. нет её впомине!
голый, голый лёд. и метель, метель,
той, которой нет в мартовской картине,
той, что рвётся в мозг, вышибает дверь...
13.03.2010 год
приближает осень,
на глазах - зима,
на душе - метель.
первый вечер мой
заплутал меж сосен,
а, верней, прилёг, под одной сосной.
я брожу и брежу глагольной рифмой,
в той, в которой нет никакой тоски,
нет идей и форм, нет ни дек, ни грифа.
ничего... снега, будто бы пески.
тишина пустынь, холод, холод, вьюга.
падает зима, крошится навес.
туго на земле. на земле-то туго!
хочется, как снег, падать до небес.
первый день весны,
по заказу - снежно,
по заказу март,
по заказу сон.
скоро таять нам,
снегом, неизбежно.
всё вода, вода...
хей! открыть кингстон!
а идеи нет. нет её впомине!
голый, голый лёд. и метель, метель,
той, которой нет в мартовской картине,
той, что рвётся в мозг, вышибает дверь...
13.03.2010 год
БасТня
Обама плачет.
Его обжали в Свою Игру
то ли Россия, то ли Китай.
А ведь могло быть немного иначе,
eins, zwei, drei...
Каюсь,
Всего лишь фантазия.
Всего лишь попытка выиграть гордость.
Но, всё-таки, например, Микки Маус -
всего лишь выдумка. Всего лишь гость
в реальности.
Но в него иногда верят.
Его рисуют и детям показывают.
Так верьте и шуткам, пусть злым в ненормальности,
но всё-таки шуткам, что шутками названы.
Обама плачет.
Такая штука.
Такая шутка.
Такая игра.
Обычный вчера
чернокожий мальчик
сегодня плачет
и хочет вчера.
Ведь всё было правильно,
правила изданы,
справа - провал,
слева - level the next.
Обама подавлен,
рот корчит капризно
и через юристов
шлёт свой протест
мол, не по честному,
мол, так не делают,
мол, серп и молот - опять фальстарт.
Только Земля уже чуточку треснута,
только на небе уже не белые,
только от части ещё облака...
Не отмотать,
не вернуть назад.
Обама не верит -
на всё законы.
Есть демократия,
есть права.
Кто смог пройти сквозь открытые двери
эти законы
нарушив...
раз... два...
три!
У Обамы на сердце кошки,
в теле мандраж,
а душа - в каблуках.
Шарик Земной рассыпается в крошки,
в обход законов
и прочих прав.
Так что фантазия,
в рамках правил,
шутку придумал, потехи ради.
Пока на Земле царит демократия,
так радостно жить
и спокойно спать!
4.03.2010 год
Его обжали в Свою Игру
то ли Россия, то ли Китай.
А ведь могло быть немного иначе,
eins, zwei, drei...
Каюсь,
Всего лишь фантазия.
Всего лишь попытка выиграть гордость.
Но, всё-таки, например, Микки Маус -
всего лишь выдумка. Всего лишь гость
в реальности.
Но в него иногда верят.
Его рисуют и детям показывают.
Так верьте и шуткам, пусть злым в ненормальности,
но всё-таки шуткам, что шутками названы.
Обама плачет.
Такая штука.
Такая шутка.
Такая игра.
Обычный вчера
чернокожий мальчик
сегодня плачет
и хочет вчера.
Ведь всё было правильно,
правила изданы,
справа - провал,
слева - level the next.
Обама подавлен,
рот корчит капризно
и через юристов
шлёт свой протест
мол, не по честному,
мол, так не делают,
мол, серп и молот - опять фальстарт.
Только Земля уже чуточку треснута,
только на небе уже не белые,
только от части ещё облака...
Не отмотать,
не вернуть назад.
Обама не верит -
на всё законы.
Есть демократия,
есть права.
Кто смог пройти сквозь открытые двери
эти законы
нарушив...
раз... два...
три!
У Обамы на сердце кошки,
в теле мандраж,
а душа - в каблуках.
Шарик Земной рассыпается в крошки,
в обход законов
и прочих прав.
Так что фантазия,
в рамках правил,
шутку придумал, потехи ради.
Пока на Земле царит демократия,
так радостно жить
и спокойно спать!
4.03.2010 год
Комната
я не верю в костёр,
в озеро и в воздух.
они - какие-то комнатные.
то ли уютная сцена для плоских
теней,
то ли гуашные окна.
синтетика - синус-
и косинус-
оида
в дотах аида,
ай да музон.
метеорит,
астериойды,
стероиды -
папьемашёво-
тряпичный уклон.
комнаты,
после дождя или снега,
раннее утро, бульварный закат -
комната - вся из конструктора LEGO,
двери отсутствуют, стало быть, пат.
куклы.
тупые, никчёмные куклы.
страх - это моль,
ибо моль - это страх.
ну и огонь,
но костёр почему-то
такой,
что нет веры
в таких кострах...
25.02.2010 год
в озеро и в воздух.
они - какие-то комнатные.
то ли уютная сцена для плоских
теней,
то ли гуашные окна.
синтетика - синус-
и косинус-
оида
в дотах аида,
ай да музон.
метеорит,
астериойды,
стероиды -
папьемашёво-
тряпичный уклон.
комнаты,
после дождя или снега,
раннее утро, бульварный закат -
комната - вся из конструктора LEGO,
двери отсутствуют, стало быть, пат.
куклы.
тупые, никчёмные куклы.
страх - это моль,
ибо моль - это страх.
ну и огонь,
но костёр почему-то
такой,
что нет веры
в таких кострах...
25.02.2010 год
Час тридцать три
посвящается главному событию сегодняшнего дня сегодняшнего года
спасибо Юле Новиковой
час тридцать три
замри!
у моих висков,
у моих носков,
на моей стороне ленты Мёбиуса.
час тридцать три
врата отвори,
видишь - там вратари
стоят, изнутри
полные сил,
полные света,
полные
пыльные
форварды ветра.
час тридцать три
богатыри
на реверсе
Земли.
час тридцать три
так рано
я прилипаю к экрану
это душевная рана -
с рассвета до скромной зари.
час тридцать три.
я разлепляю веки,
я вытираю дрёму,
по первому и по второму
светает войны тропа.
а мы - два питекантропа,
в каменном, кремневом веке.
в час тридцать три
так долго до радости...
так сжато, так колко, так жалостно -
ещё только
час тридцать три.
25.02.2010 год
спасибо Юле Новиковой
час тридцать три
замри!
у моих висков,
у моих носков,
на моей стороне ленты Мёбиуса.
час тридцать три
врата отвори,
видишь - там вратари
стоят, изнутри
полные сил,
полные света,
полные
пыльные
форварды ветра.
час тридцать три
богатыри
на реверсе
Земли.
час тридцать три
так рано
я прилипаю к экрану
это душевная рана -
с рассвета до скромной зари.
час тридцать три.
я разлепляю веки,
я вытираю дрёму,
по первому и по второму
светает войны тропа.
а мы - два питекантропа,
в каменном, кремневом веке.
в час тридцать три
так долго до радости...
так сжато, так колко, так жалостно -
ещё только
час тридцать три.
25.02.2010 год
глобальное знание
мне из сети приходят всякие полезные факты.
это глобальное знание учит меня, сидя по ту сторону монитора.
я беру эти полезные факты и снова выкидываю куда-то в сеть,
другим людям.
смотрите! я умный!
а там, по ту сторону монитора, сидит глобальное знание и
спрашивает
кого ты пытаешься обмануть?
23.02.2010
это глобальное знание учит меня, сидя по ту сторону монитора.
я беру эти полезные факты и снова выкидываю куда-то в сеть,
другим людям.
смотрите! я умный!
а там, по ту сторону монитора, сидит глобальное знание и
спрашивает
кого ты пытаешься обмануть?
23.02.2010
Карменсита
Карменсита опоздала на поезд
до Мадрида.
Плохо, конечно... Обидно, конечно!
Но так уж вышло.
И она понимает внутренне
и даже внешне,
Что расстраиваться - лишнее.
Карменсита не стала звездой
балета или телесериала.
Она только болела за звёзд
Мадридского Реала.
А сама - всю жизнь стирала,
всю жизнь гладила
и поливала гладиолусы
в саду богачей.
Карменсита не вышла замуж.
Так и померла в девках.
Вернее, не совсем в девках,
Но что уж там уж...
Теперь уж.
Такая карма, Карменсита.
Такая доля
И такая судьба.
22.02.2010 год
до Мадрида.
Плохо, конечно... Обидно, конечно!
Но так уж вышло.
И она понимает внутренне
и даже внешне,
Что расстраиваться - лишнее.
Карменсита не стала звездой
балета или телесериала.
Она только болела за звёзд
Мадридского Реала.
А сама - всю жизнь стирала,
всю жизнь гладила
и поливала гладиолусы
в саду богачей.
Карменсита не вышла замуж.
Так и померла в девках.
Вернее, не совсем в девках,
Но что уж там уж...
Теперь уж.
Такая карма, Карменсита.
Такая доля
И такая судьба.
22.02.2010 год
Зима
Кошки сидели за партами.
им рассказывали про промышленность.
но их мышление требовало: "про мышей!"
Какая промышленность,
Если вчера все собаки ушли на фронт,
А птицы - в клетках,
А рыбы - в банках,
А змеи - пьют,
ибо зелёные,
ибо кровь холодная.
Пьют горячительное.
И зима холодная,
Да какая-то чудаковатая,
Неестественная, не очевидная,
Не личная и не общая.
Халтурная. Хладнокровная,
Как змеи, которые пьют.
Вот и спят кошки за партами.
Им не нужна промышленность.
Им хочется злых собак,
Пьяных змей,
Послушных мышей.
И чуть-чуть настоящей зимы -
Родной, тёплой и душевной.
20.02.2010 год
им рассказывали про промышленность.
но их мышление требовало: "про мышей!"
Какая промышленность,
Если вчера все собаки ушли на фронт,
А птицы - в клетках,
А рыбы - в банках,
А змеи - пьют,
ибо зелёные,
ибо кровь холодная.
Пьют горячительное.
И зима холодная,
Да какая-то чудаковатая,
Неестественная, не очевидная,
Не личная и не общая.
Халтурная. Хладнокровная,
Как змеи, которые пьют.
Вот и спят кошки за партами.
Им не нужна промышленность.
Им хочется злых собак,
Пьяных змей,
Послушных мышей.
И чуть-чуть настоящей зимы -
Родной, тёплой и душевной.
20.02.2010 год
$
Я люблю деньги!
Я очень люблю деньги!
Вернее, это они любят меня,
Каждый день гня
Змейкой долларового
знака,
Проламывая голову
на манер сбербанковского злака.
Я люблю деньги,
Потому что, если бы не они -
Гни меня, не гни,
Ясен перец!
Я не согнусь. По крайней мере,
Хочется верить,
Что не согнусь.
А деньги - кровь,
А деньги - пульс,
Сердце мира!
Арбайтен шнелль!
Шнеллер! Майна!
Майна! Майна! Вира! Вира!
20.02.2010 год
Я очень люблю деньги!
Вернее, это они любят меня,
Каждый день гня
Змейкой долларового
знака,
Проламывая голову
на манер сбербанковского злака.
Я люблю деньги,
Потому что, если бы не они -
Гни меня, не гни,
Ясен перец!
Я не согнусь. По крайней мере,
Хочется верить,
Что не согнусь.
А деньги - кровь,
А деньги - пульс,
Сердце мира!
Арбайтен шнелль!
Шнеллер! Майна!
Майна! Майна! Вира! Вира!
20.02.2010 год
ты умеешь летать говоришь?
ай да враль, ай да холера!
посмотри, под тобой Париж!
стало быть, ты фанера!
верю, тянет всё
вниз, вниз!
а под кожей -
визг! визг!
это сердце вдрызг,
это крови брызг!
это моды французской - последний писк!
ты мне врёшь,
ты летать не умеешь нисколько!
это брюками клёшь
заслонив горизонты,
снова падаешь вниз!
а по телу - визг!
а под кожей - кровь
и колонии крыс
убегают с тебя,
с корабля...
вниз.
ты мне врёшь! не летай!
по утрам - тяжело,
по ночам - покрывается небо стеклом,
чтоб такие, как ты, не забрались за край!
не летай! говорю тебе, не летай!
и не плачь. верю...
ты летаешь, как каждое чудо в перьях!
ты умеешь. ты реешь. тускнеешь за дверью,
сокращаясь в тени вниз стремящихся звёзд.
это им было вниз, это к ним я прирос.
а ты умеешь летать. потерпи, пока я постарею.
18.02.2010 год
ай да враль, ай да холера!
посмотри, под тобой Париж!
стало быть, ты фанера!
верю, тянет всё
вниз, вниз!
а под кожей -
визг! визг!
это сердце вдрызг,
это крови брызг!
это моды французской - последний писк!
ты мне врёшь,
ты летать не умеешь нисколько!
это брюками клёшь
заслонив горизонты,
снова падаешь вниз!
а по телу - визг!
а под кожей - кровь
и колонии крыс
убегают с тебя,
с корабля...
вниз.
ты мне врёшь! не летай!
по утрам - тяжело,
по ночам - покрывается небо стеклом,
чтоб такие, как ты, не забрались за край!
не летай! говорю тебе, не летай!
и не плачь. верю...
ты летаешь, как каждое чудо в перьях!
ты умеешь. ты реешь. тускнеешь за дверью,
сокращаясь в тени вниз стремящихся звёзд.
это им было вниз, это к ним я прирос.
а ты умеешь летать. потерпи, пока я постарею.
18.02.2010 год
среда, 10 марта 2010 г.
Я долго буду молчать,
Глядя тебе в глаза.
Смотри - веки, ать-два, ать!
А дальше, на мгновение - пауза!
Но ничего не скажу.
Молчу.
Это искусство такое -
Целые дни провожу
молча. С тобою.
Я промолчу о том,
Что за окошком - вечность
катает свой снежный ком
белый, как безупречность
белого-белого флага.
Я промолчу - стихи,
Словно ракеты из взгляда,
Бьют по мечтам лихим
твоим.
А по моим - топчатся
майским парадом.
Я промолчу о том,
Что пуля, убившая Пушкина,
Прошла на вылет
и что-то шепнула на ушко
Гумилёву и Маяковскому...
Её бы замучали по допросам,
Если б она не умела молчать столько лет.
Я долго ещё буду молчать...
23.02.2010 год
Глядя тебе в глаза.
Смотри - веки, ать-два, ать!
А дальше, на мгновение - пауза!
Но ничего не скажу.
Молчу.
Это искусство такое -
Целые дни провожу
молча. С тобою.
Я промолчу о том,
Что за окошком - вечность
катает свой снежный ком
белый, как безупречность
белого-белого флага.
Я промолчу - стихи,
Словно ракеты из взгляда,
Бьют по мечтам лихим
твоим.
А по моим - топчатся
майским парадом.
Я промолчу о том,
Что пуля, убившая Пушкина,
Прошла на вылет
и что-то шепнула на ушко
Гумилёву и Маяковскому...
Её бы замучали по допросам,
Если б она не умела молчать столько лет.
Я долго ещё буду молчать...
23.02.2010 год
Ночь. Доработано
Мы зависали каждый раз
Над городом, покрытом ночью...
И я швырял остатки фраз
В сердца. Увы! Я был неточен!
И звёзды рвали облака
Своим далёким жёлтым светом.
И зданий серые бока
Мой голос отражали где-то.
А ветер лица обжигал,
Несясь по облачным туннелям,
Всем нам, кто в небе зависал
И свою жизнь словами мерил.
Мы были выше всех царей,
Нам мир представился песчинкой.
Мы скрылись от мечты своей
За утренней туманной дымкой!
И духи спящей тишины
Не знали, что же делать с нами.
Они нам были неслышны,
Сокрыты снами, снами, снами...
Душа жила и рвался мир
Умчаться вдаль, закрыть рассветом
Зиянье окон - чёрных дыр,
Но пал без сил и песня спета!
Мы зависали над тобой,
Ночной, во тьме притихший город.
Мы возвратимся очень скоро,
Когда в часах затихнет бой...
Над городом, покрытом ночью...
И я швырял остатки фраз
В сердца. Увы! Я был неточен!
И звёзды рвали облака
Своим далёким жёлтым светом.
И зданий серые бока
Мой голос отражали где-то.
А ветер лица обжигал,
Несясь по облачным туннелям,
Всем нам, кто в небе зависал
И свою жизнь словами мерил.
Мы были выше всех царей,
Нам мир представился песчинкой.
Мы скрылись от мечты своей
За утренней туманной дымкой!
И духи спящей тишины
Не знали, что же делать с нами.
Они нам были неслышны,
Сокрыты снами, снами, снами...
Душа жила и рвался мир
Умчаться вдаль, закрыть рассветом
Зиянье окон - чёрных дыр,
Но пал без сил и песня спета!
Мы зависали над тобой,
Ночной, во тьме притихший город.
Мы возвратимся очень скоро,
Когда в часах затихнет бой...
Шестисловие. Новый вариант
Открывается занавес.
Да будет лето!
Да будет игра! Да будет бой!
Я всё ещё мню себя лучшим поэтом,
Я всё ещё жив этой глупой игрой!
История врёт про таких,
про великих!
Из них каждый первый всего лишь, как я.
Целующий солнце развязно и дико!
Танцующий танго зеркал бытия!
Хотя, что я вру! Пусть зеркало то же
Меня обличит и покажет мой лик.
Такой же как все,
Павлик с глупою рожей...
Ну может, конечно, великий пиит.
...-10.03.2010 год
Да будет лето!
Да будет игра! Да будет бой!
Я всё ещё мню себя лучшим поэтом,
Я всё ещё жив этой глупой игрой!
История врёт про таких,
про великих!
Из них каждый первый всего лишь, как я.
Целующий солнце развязно и дико!
Танцующий танго зеркал бытия!
Хотя, что я вру! Пусть зеркало то же
Меня обличит и покажет мой лик.
Такой же как все,
Павлик с глупою рожей...
Ну может, конечно, великий пиит.
...-10.03.2010 год
вторник, 16 февраля 2010 г.
Утреннее
из глухой темени своих внутренностей
вынимаю какую-то живую штуковину.
смотрю на неё, не без робости, не без скупости.
и сую назад, не изучив особенно.
подхожу к окну - за окном город.
ровно пол-царства, и столько же - за спиной.
позади - наковальня, спереди - молот,
и голоса в голове, за стеной.
хочется ветра, окно замуровано
мокрым морозом и прочей мурой.
а внизу, по улицам бегают клоуны
и всё зовут и зовут с собой.
когда-то потом, став уже попугаями,
взмоют они под небесный навес
и улетят косяками ли, стаями
в тёплые страны, в соседний подъезд...
а мир... не смешной. не весёлый. не яркий.
мир - это дымная улица дней.
в каждом дворе - есть бомжи и подарки
для тех, кто чуть-чуть остальных поумней.
сяду. над миром солнце всходящее.
а я листаю книгу с зеркалами страниц.
фантастика... до боли в зубах настоящая,
дремлет кимвалами спящих ресниц.
это моё ото сна пробуждение,
это из кокна бабочку рвёт...
это обратно - к теплу влечение
в городе холода, мягком, как лёд.
что ж я всегда замечаю убожество.
мир... мир не мой! мир - свободный игрок.
и я сказал сам себе: "я - ничтожество"
и мир, как щенок,
сел у моих ног.
14.02.2010 год
вынимаю какую-то живую штуковину.
смотрю на неё, не без робости, не без скупости.
и сую назад, не изучив особенно.
подхожу к окну - за окном город.
ровно пол-царства, и столько же - за спиной.
позади - наковальня, спереди - молот,
и голоса в голове, за стеной.
хочется ветра, окно замуровано
мокрым морозом и прочей мурой.
а внизу, по улицам бегают клоуны
и всё зовут и зовут с собой.
когда-то потом, став уже попугаями,
взмоют они под небесный навес
и улетят косяками ли, стаями
в тёплые страны, в соседний подъезд...
а мир... не смешной. не весёлый. не яркий.
мир - это дымная улица дней.
в каждом дворе - есть бомжи и подарки
для тех, кто чуть-чуть остальных поумней.
сяду. над миром солнце всходящее.
а я листаю книгу с зеркалами страниц.
фантастика... до боли в зубах настоящая,
дремлет кимвалами спящих ресниц.
это моё ото сна пробуждение,
это из кокна бабочку рвёт...
это обратно - к теплу влечение
в городе холода, мягком, как лёд.
что ж я всегда замечаю убожество.
мир... мир не мой! мир - свободный игрок.
и я сказал сам себе: "я - ничтожество"
и мир, как щенок,
сел у моих ног.
14.02.2010 год
Признание
послушай, я должен тебе сказать:
я люблю тебя.
наверное, искреннее и салютее,
я никого не люблю.
послушай, ты, видимо, хочешь знать,
почему так сталось,
что, хоть на самую малость,
но больше всех, я тебя люблю?
всё проще простого,
любовное слово
рождается сразу,
как только забывает разум
сказать, для чего
нуждаешься в ком-то больше всего.
ты наполняешь меня,
ты - часть меня,
ты - жизнь моя
и свежесть моя.
и только ты так искренне,
так живо и человечно
даёшь мне возможность жить,
жить чуть ли не вечно.
и всё это - бескорыстно!
потеря тебя - для меня смертельна,
я в ужасе вскакиваю с постели
ночью, как кажется, что в огромных дозах
ты покидаешь меня, воздух...
12.02.2010 год
я люблю тебя.
наверное, искреннее и салютее,
я никого не люблю.
послушай, ты, видимо, хочешь знать,
почему так сталось,
что, хоть на самую малость,
но больше всех, я тебя люблю?
всё проще простого,
любовное слово
рождается сразу,
как только забывает разум
сказать, для чего
нуждаешься в ком-то больше всего.
ты наполняешь меня,
ты - часть меня,
ты - жизнь моя
и свежесть моя.
и только ты так искренне,
так живо и человечно
даёшь мне возможность жить,
жить чуть ли не вечно.
и всё это - бескорыстно!
потеря тебя - для меня смертельна,
я в ужасе вскакиваю с постели
ночью, как кажется, что в огромных дозах
ты покидаешь меня, воздух...
12.02.2010 год
Афанасий
У Афанасия - один глаз.
Так вышло. Несчастный случай.
Жаль, что нет третьего
про запас.
Вставил бы. Сразу бы стало бы лучше.
Но, видимо, так уж сошлись планеты,
Так уж угодно было истории.
Был глаз. А теперь, видишь, глаза нету.
Полубезглазый - смешная апория.
У Афанасия много друзей,
Много врагов и чуть-чуть равнодушных.
Хоть одноглазый, но добрый, послушный.
С ним завсегда и везде веселей.
Но мама его - тётка жутко упёртая.
Она давно решила и твёрдо,
Будет Афанасий художником.
И даже обзавелась треножником.
И, чтобы он не был скучен и сер,
Требует развивать гла-зо-мер.
Но, мама!
Ведь у афанасия - один глаз!
11.02.2010 год
Так вышло. Несчастный случай.
Жаль, что нет третьего
про запас.
Вставил бы. Сразу бы стало бы лучше.
Но, видимо, так уж сошлись планеты,
Так уж угодно было истории.
Был глаз. А теперь, видишь, глаза нету.
Полубезглазый - смешная апория.
У Афанасия много друзей,
Много врагов и чуть-чуть равнодушных.
Хоть одноглазый, но добрый, послушный.
С ним завсегда и везде веселей.
Но мама его - тётка жутко упёртая.
Она давно решила и твёрдо,
Будет Афанасий художником.
И даже обзавелась треножником.
И, чтобы он не был скучен и сер,
Требует развивать гла-зо-мер.
Но, мама!
Ведь у афанасия - один глаз!
11.02.2010 год
Скелет
тяжело как-то быть атомом.
у одного - валентность,
у другого - валентность.
а я - туда и сюда, посредственность.
а я - ну никак, даже матом.
и, почти распрощавшись с летом,
позабыв его в холоде страшном,
я из шкафа достал скелета
и о жизни его расспрашивал.
он молчал, только клацал зубами
иногда. иногда отворачивался.
он своими пустыми мозгами
понял больше, чем я, накачавшимися.
да и, впрочем,
он - непорочен.
и какой там порок у каркаса?
это я, это мной правит мясо.
это я, как травинка непрочен.
замолчал. посмотрел ему прямо,
прям в глаза, прям в живые глазницы -
"братец, это не дыры, а ямы,
там вся жизнь, жизнь моя, уместИтся."
он подставил под голову руку,
костью, культей, подпёр подбородок.
он, наверное, звал меня другом,
безъязыкий самоуродок.
и сказал я ему: "одевайся,
будешь мной, ты честнее и чище.
а на мне ещё так много мяса...
и под носом мешается прыщик".
он оделся, послушно и тихо,
только кости немного стучали.
я ему указал, где выход,
и полез внутрь шкафа с вещами.
так он ходит теперь между прочих,
носит в черепе сны и мысли.
выделяется... да не очень,
средь скелетов не много жизни.
видно, очень непросто быть атомом
и метаться от полюса к полюсу.
мне в шкафу, запершись, приятно.
мне в шкафу хорошо - успокоился...
11.02.2010 год
у одного - валентность,
у другого - валентность.
а я - туда и сюда, посредственность.
а я - ну никак, даже матом.
и, почти распрощавшись с летом,
позабыв его в холоде страшном,
я из шкафа достал скелета
и о жизни его расспрашивал.
он молчал, только клацал зубами
иногда. иногда отворачивался.
он своими пустыми мозгами
понял больше, чем я, накачавшимися.
да и, впрочем,
он - непорочен.
и какой там порок у каркаса?
это я, это мной правит мясо.
это я, как травинка непрочен.
замолчал. посмотрел ему прямо,
прям в глаза, прям в живые глазницы -
"братец, это не дыры, а ямы,
там вся жизнь, жизнь моя, уместИтся."
он подставил под голову руку,
костью, культей, подпёр подбородок.
он, наверное, звал меня другом,
безъязыкий самоуродок.
и сказал я ему: "одевайся,
будешь мной, ты честнее и чище.
а на мне ещё так много мяса...
и под носом мешается прыщик".
он оделся, послушно и тихо,
только кости немного стучали.
я ему указал, где выход,
и полез внутрь шкафа с вещами.
так он ходит теперь между прочих,
носит в черепе сны и мысли.
выделяется... да не очень,
средь скелетов не много жизни.
видно, очень непросто быть атомом
и метаться от полюса к полюсу.
мне в шкафу, запершись, приятно.
мне в шкафу хорошо - успокоился...
11.02.2010 год
впереди вся жизнь,
под ногами весь мир.
и не верится - голод под кожей,
а холод в ногах - земля рваная,
сквозит, бьёт ключами.
это отчаяние
или обычное чаяние
обрести радость, завёрнутую в нирвану,
за чьей-то синей рожей.
а, судя по тени - вампир,
вернее, по её отсутствию.
на солнечном острие
прожаренный гусь
с криками: "я вернусь!"
вертится и мечтает о слёте,
на автопилоте, в болоте познания.
лесом звания,
лесом гадания.
главное - здания,
последних эпох
пурпурно-бледных царей.
10.02.2010 год
под ногами весь мир.
и не верится - голод под кожей,
а холод в ногах - земля рваная,
сквозит, бьёт ключами.
это отчаяние
или обычное чаяние
обрести радость, завёрнутую в нирвану,
за чьей-то синей рожей.
а, судя по тени - вампир,
вернее, по её отсутствию.
на солнечном острие
прожаренный гусь
с криками: "я вернусь!"
вертится и мечтает о слёте,
на автопилоте, в болоте познания.
лесом звания,
лесом гадания.
главное - здания,
последних эпох
пурпурно-бледных царей.
10.02.2010 год
мальчик с девочкой сидят на мосту
и бросают в воду камешки.
иногда у них выходят блинчики.
иногда комки, которые тонут в урнах,
как чьи-то стихи, написанные кому-то.
и в этом грусть. и в этом - никакого счастья.
потому что они должны целоваться,
кусая губы, до крови.
потому что завтра они уже не будут вместе.
один из них станет камнем,
а другой - блинчиком. и тот, другой
научится шлёпать по воде -
сначала неуверенно, а потом быстрее и быстрее!
и, в итоге, оттолкнётся в сторону солнечного блина,
да так там и останется, не падая вниз, обожжённым.
это правда, это как раз тот самый момент,
когда логика уступает воображению,
но воображение деликатно пропускает женщину вперёд.
и все счастливы, кроме тех двоих...
7.02.2010 год
и бросают в воду камешки.
иногда у них выходят блинчики.
иногда комки, которые тонут в урнах,
как чьи-то стихи, написанные кому-то.
и в этом грусть. и в этом - никакого счастья.
потому что они должны целоваться,
кусая губы, до крови.
потому что завтра они уже не будут вместе.
один из них станет камнем,
а другой - блинчиком. и тот, другой
научится шлёпать по воде -
сначала неуверенно, а потом быстрее и быстрее!
и, в итоге, оттолкнётся в сторону солнечного блина,
да так там и останется, не падая вниз, обожжённым.
это правда, это как раз тот самый момент,
когда логика уступает воображению,
но воображение деликатно пропускает женщину вперёд.
и все счастливы, кроме тех двоих...
7.02.2010 год
как легко ты сдаёшься, пафосный.
игрок вечерний, по утрам радостный,
овеянный мраком полуночной черни.
оставляешь своё и уходишь,
скрип по лестнице - ветер дорог.
уступаешь, храбришься вроде ж,
колобок, только пятишься в бок.
на плечах твоих ангелы стонут,
на глазах твоих бесы небесные,
никому уже неинтересные,
прячут голову в тихий омут.
7.02.2010 год
игрок вечерний, по утрам радостный,
овеянный мраком полуночной черни.
оставляешь своё и уходишь,
скрип по лестнице - ветер дорог.
уступаешь, храбришься вроде ж,
колобок, только пятишься в бок.
на плечах твоих ангелы стонут,
на глазах твоих бесы небесные,
никому уже неинтересные,
прячут голову в тихий омут.
7.02.2010 год
Письмо
знаешь, по ходу, кто-то
объявил охоту
на почтовых голубей.
теперь я бессилен,
захочется - вылей
меня в окно.
уже всё равно.
уже мало важно,
что в городе многоэтажном,
ты давишься жаждой,
что я давлюсь жаждой,
но выдавить нечего
ни мужчине, ни женщине.
и письма не в силах.
так вылей!
прошу тебя - вылей
меня.
знаешь, по ходу, кто-то
нашёл работу -
воровать мои буквы.
раньше, я мог хотя бы
мекать и бекать, за ляпами ляпы
делать, когда ты и я.
но это фигня.
это только пол дела!
я и молчать-то могу лишь несмело!
я и кричать-то совсем не могу...
я плачу ребёнком в соседнем углу.
а этот кто-то
забрал меня, утопил под мостом.
я честно сопротивлялся!
дрался, кусался...
а потом -
связанный, воду копал
ртом.
и он опять и опять
вытаскивал меня оттуда,
совершал чудо
и заставлял писать.
а когда голуби с рук моих
брали конверты и письма, открытки,
он хитро щурился, наводил зенитки
и бил.
и если бы был
хоть один голубь,
ушедший вглубь
облаков
от обстрела,
ты бы узнать тогда точно сумела,
как чутко и пылко
я ручку грыз,
а потом отсылал тебе чистый лист.
3.02.2010 год
объявил охоту
на почтовых голубей.
теперь я бессилен,
захочется - вылей
меня в окно.
уже всё равно.
уже мало важно,
что в городе многоэтажном,
ты давишься жаждой,
что я давлюсь жаждой,
но выдавить нечего
ни мужчине, ни женщине.
и письма не в силах.
так вылей!
прошу тебя - вылей
меня.
знаешь, по ходу, кто-то
нашёл работу -
воровать мои буквы.
раньше, я мог хотя бы
мекать и бекать, за ляпами ляпы
делать, когда ты и я.
но это фигня.
это только пол дела!
я и молчать-то могу лишь несмело!
я и кричать-то совсем не могу...
я плачу ребёнком в соседнем углу.
а этот кто-то
забрал меня, утопил под мостом.
я честно сопротивлялся!
дрался, кусался...
а потом -
связанный, воду копал
ртом.
и он опять и опять
вытаскивал меня оттуда,
совершал чудо
и заставлял писать.
а когда голуби с рук моих
брали конверты и письма, открытки,
он хитро щурился, наводил зенитки
и бил.
и если бы был
хоть один голубь,
ушедший вглубь
облаков
от обстрела,
ты бы узнать тогда точно сумела,
как чутко и пылко
я ручку грыз,
а потом отсылал тебе чистый лист.
3.02.2010 год
Подписаться на:
Сообщения (Atom)