Вата

витиевато.
я тебе говорю:
витиевато!
неужели не понимаешь,
что так говорить
нельзя!

снег - это вата,
сладкая вата.
её почти съели
знакомые,
близкие,
просто друзья.

каждый
откусывал по кусочку.
каждый
тщательно пережёвывал.
каждый плевался всегда в одну точку,
вернее, сплёвывал

через левое плечо-предплечье,
стучал по дереву и думал, что так оно легче!
и всё это видел Бог,
и насмеяться не мог.
странные какие-то суеверья,
простуду не лечат деревья.

и пока вата таяла,
пока кони капели
били и пели
копытную песнь,
я понял - меняем правила,
вздымаем взвесь -
ты - там,
а я - здесь,
с разных концов окружности
в рамках ненужности
и роковой кривизны.
там, где вещие сны
дарят такие вещи,
что человечище
горбит плечи
и начинает реветь.

а там, на закате ведь,
глядя в тебя,
я глаза закатывал,
от ярких, рассветных глаз.
пока не пришёл приказ -
отменили закаты.

а снег?
где же снег?
а снег - это вата.
он таял у самого
края
век.
и тёк,
а, скорее, тек,
Предтеча
снов,
где чеканят вещи,
которые сгорбят
плечи
другим,
кто ещё не таял,
в рамках кривых,
но бессмертных правил...

ведь снег - это вата,
сладкая вата,
тёплая вата,
жёлтая вата,
чистая вата,
талая вата...

неужели не ясно,
говорить витиевато
нельзя!

30.03.2010 год

Рим

мой тридцать третий Рим,
комета, вспышка!
финальных дней
закрайний пересуд.
дышите им!
дышите так, чтоб слышно!
горите им,
как не горит мазут!

ты входишь в этот мир,
ты открываешь двери,
преступно за порог
и снова на костёр.
мой воздух слишком сыр,
я сам сижу в партере,
и не горю давно
с твоих горячих пор.

мой тихий, древний Рим,
застойные застолья,
не перестроить век,
и перегнать нельзя...
так будь собой таким,
но уходи в подполья,
достань из рукава
последнего ферзя.

гореть! прошу, гореть!
скитаться по распятьям,
по гулким площадям,
по зрелищам, хлебам!
плести за плетью плеть
для моровых апатий,
терновые венцы
ловить то тут, то там...

мой милый, скучный Рим...
покуда всё спокойно,
мы счахнем, мы сгниём,
щадя свой долгий сон.
жить буду невредим,
жить буду недостойно...
ведь так давно убит
спасительный нерон...

28.03.2010 год

бесОвская

наверное, я не пахну серой
лишь потому, что во мне совсем немного
осталось веры...
я сплю у твоего порога,

потому что жду часа
сыграть на твоих нервах,
сыграть на твоих венах,
сыграть на твоих глазах
оргию безумного чёрта
с ужасной гримассой
на банках консервных
то пьяно, то форте...

то пьяным завыть над твоим ухом,
то выбросить фортель тебе в лицо!
я буду твоим золотым тельцом,
убившим тебя. здесь моя наука!

я тайный, я таю в тени за спиной
при каждом луче и под каждым солнцем.
и мухи так бойко кружат надо мной,
и пахну, как труп, позабытый в колодце.

но серной нет вони возможно с того,
что каждый момент, пережав свою злобу,
я снова и снова прошу у Него,
меня не пустил на мой промысел чтобы...

26.03.2010

о скитаниях вечных и о земле

вчера инопланетяне пробили энергетический щит.
космическая радио-станция сделала всем ручкой
и упала на марс.
теперь в эфире постоянно кто-то трещит,
но ни слова не говорит. возмутительно!
и больше похоже на фарс.

армады из космоса расстреливают голубую планету.
последние отважные и глупые остались
летать на орбите
космическим мусором или упали кометой
назад на шарик,
с криком "спасите! спасите!"

солнце раздулось до страшных размеров,
мы думали - это уже конец галактики,
а сверхсветовой двигатель ещё не закончен...
меркурий нечайно столкнулся с венерой,
образовав из осколков кольца и круг
вокруг нас, блокада! а... впрочем,

у нас в запасе была андромеда
с адронным коллайдером посередине
для страху!
а страх такой, что штаны архимеда
остались сушиться на солнце
от сильного запаха.

потом мы долго искали коммандера,
который вёл нас к светлому будущему
на поводке.
но, оказалось, он спятил, почуяв неладное,
ещё в самом начале истории спился
и спит с языком на курке.

потом нас ещё долго пытались отделать
зелёные, синие, фиолетово-белые
с яблоками на макушке.
но тут кто-то вынул сверх-ультра-мега-
кошмарный лазер с прицелом,
и всех их пощёлкал на сушки.

все сразу обрадовались такому финалу,
даже солнце немного сдулось,
чтоб потянуть с концовкой.
а нам ведь, и этого было мало.
мы достали карту Вселенной
и полетели. за новой тусовкой...

17.03.2010 год

СонНет

мне однажды такое приснилось!
мне однажды такое приснилось!
вы послушайте, сделайте милость!
мне приснилось, что всё хо-ро-шо!

люди стали добрее и чище,
люди стали светлее и тоньше,
люди начали жить не за пищу,
а за то, что им нравилось больше,
что их трогало, что было мило...
не поверите - так всё и было!
люди стали живей и сильней.

и по радостным звёздам улыбок,
и по радостным взглядам лучистым,
не сверлящим досадой затылок,
а приятельски верным и чистым,
я скользил, я летел, удивлялся,
как весь мир вокруг кружится в вальсе!
в танце жизни, не зная конца.

мне приснилось... такое приснилось!
Небо тихо спускалось на лица.
Небо весело с нами кружилось
в этом вальсе, который мне снится...

и я плакал, смеялся и плакал!
я сжимался, боясь потянуться
под рассветные яркие залпы,
я боялся однажды проснуться...

22.03.2010 год

Неназванное

пора меняться
пора пора

пора сенсаций
игра игра!

я был и не был
в эпохе сей

бросайте невод
се Одиссей!

но море гонит
туды-сюды

и в этом Фоне
ищу следы…

19.03.2010

биография кремниевого века

когда-то я мог летать...
первые крылья прорезались,
когда мне было два или три года

и выпали. но там опять
выросли коренные, острые, как лезвия,
способные к полёту в любую погоду.

потом меня научили ходить,
потом меня научили завязывать шнурки,
потом я научился твёрдо стоять на земле.

потом я смог проплыть
первые пять метров, ещё даже и не реки,
а озера. потом научился держаться в седле...

потом теплоходы, поезда и
самолёты подарили уверенность и
страховку. подарили уют и тепло железа.

и я позабыл, как сбиваются в стаи
крылатые существа, потомки ветренности.
уже и не крылья, а прото-протезы

маячат, пугают своей реальностью,
тянут лопатки, висят балластом.
перья осыпались, кости остались.

и даже муза, склонная к жалости,
чуть было не склеила ласты,
завидя, как я о крыльях печалюсь.

а мне бы хотя бы чуть-чуть бы
повыше. на миллиметр бы приподняться.
завидеть отрыв и забыть про массу,

увидеть бы суть бы по самые судьбы,
немного поплакать, до слёз посмеяться...
забыть про дороги, маршруты и трассы.

и если бы мне бы хватило веры,
то я бы давно повидал бы звёзды,
раньше Гагарина, по примеру Илии-Пророка.

вот так, совершенно не зная меры,
я балансирую на бритве стихов и прозы.
а звёздам, без новых гостей, одиноко.

17.03.2010 год

пробуждение

во мне спит мирный атом,
как красный перец в бутылке немирова,
как гусеница в таре с текилой,
как с чекой в арсенале граната.

спит... лежит на боку. но проснётся -
тогда на землю бахнется солнце,
а за ним, глядишь, и луна бахнется...
хотя, мне без разницы,
кто первым свалится.

я просто смотрю и чётко вижу,
что это какое-то удушительное,
у души - тельное
состояние
постоянного расстрельного
расстояния
от кончиков пальцев
до кончика носа,
от холмиков Дарвина
и до торса.
в районе, где клюквенным морсом
бьёт сквозь дырявое сердце
кровь.
стреляй, но сначала целься,
сначала целься,
а уж потом злословь.

иначе чека из граната чекистского
взмоет ракетой, оставив морсовый
хвост марсианам на память,
сквозь солнце лучистое,
сквозь уши и тросы,
которые держат серую мякоть
обыденности...

13 - 14.03.2010 год

весенний вечер

первый день весны
приближает осень,
на глазах - зима,
на душе - метель.
первый вечер мой
заплутал меж сосен,
а, верней, прилёг, под одной сосной.

я брожу и брежу глагольной рифмой,
в той, в которой нет никакой тоски,
нет идей и форм, нет ни дек, ни грифа.
ничего... снега, будто бы пески.

тишина пустынь, холод, холод, вьюга.
падает зима, крошится навес.
туго на земле. на земле-то туго!
хочется, как снег, падать до небес.

первый день весны,
по заказу - снежно,
по заказу март,
по заказу сон.
скоро таять нам,
снегом, неизбежно.
всё вода, вода...
хей! открыть кингстон!

а идеи нет. нет её впомине!
голый, голый лёд. и метель, метель,
той, которой нет в мартовской картине,
той, что рвётся в мозг, вышибает дверь...

13.03.2010 год

БасТня

Обама плачет.
Его обжали в Свою Игру
то ли Россия, то ли Китай.
А ведь могло быть немного иначе,
eins, zwei, drei...

Каюсь,
Всего лишь фантазия.
Всего лишь попытка выиграть гордость.
Но, всё-таки, например, Микки Маус -
всего лишь выдумка. Всего лишь гость

в реальности.
Но в него иногда верят.
Его рисуют и детям показывают.
Так верьте и шуткам, пусть злым в ненормальности,
но всё-таки шуткам, что шутками названы.

Обама плачет.
Такая штука.
Такая шутка.
Такая игра.
Обычный вчера
чернокожий мальчик
сегодня плачет
и хочет вчера.

Ведь всё было правильно,
правила изданы,
справа - провал,
слева - level the next.
Обама подавлен,
рот корчит капризно
и через юристов
шлёт свой протест

мол, не по честному,
мол, так не делают,
мол, серп и молот - опять фальстарт.
Только Земля уже чуточку треснута,
только на небе уже не белые,
только от части ещё облака...

Не отмотать,
не вернуть назад.

Обама не верит -
на всё законы.
Есть демократия,
есть права.
Кто смог пройти сквозь открытые двери
эти законы
нарушив...
раз... два...

три!
У Обамы на сердце кошки,
в теле мандраж,
а душа - в каблуках.
Шарик Земной рассыпается в крошки,
в обход законов
и прочих прав.

Так что фантазия,
в рамках правил,
шутку придумал, потехи ради.
Пока на Земле царит демократия,
так радостно жить
и спокойно спать!

4.03.2010 год

Комната

я не верю в костёр,
в озеро и в воздух.
они - какие-то комнатные.
то ли уютная сцена для плоских
теней,
то ли гуашные окна.

синтетика - синус-
и косинус-
оида
в дотах аида,
ай да музон.
метеорит,
астериойды,
стероиды -
папьемашёво-
тряпичный уклон.

комнаты,
после дождя или снега,
раннее утро, бульварный закат -
комната - вся из конструктора LEGO,
двери отсутствуют, стало быть, пат.

куклы.
тупые, никчёмные куклы.
страх - это моль,
ибо моль - это страх.
ну и огонь,
но костёр почему-то
такой,
что нет веры
в таких кострах...

25.02.2010 год

Час тридцать три

посвящается главному событию сегодняшнего дня сегодняшнего года

спасибо Юле Новиковой

час тридцать три
замри!
у моих висков,
у моих носков,
на моей стороне ленты Мёбиуса.

час тридцать три
врата отвори,
видишь - там вратари
стоят, изнутри
полные сил,
полные света,
полные
пыльные
форварды ветра.

час тридцать три
богатыри
на реверсе
Земли.

час тридцать три
так рано
я прилипаю к экрану
это душевная рана -
с рассвета до скромной зари.
час тридцать три.

я разлепляю веки,
я вытираю дрёму,
по первому и по второму
светает войны тропа.
а мы - два питекантропа,
в каменном, кремневом веке.

в час тридцать три
так долго до радости...
так сжато, так колко, так жалостно -
ещё только

час тридцать три.

25.02.2010 год

глобальное знание

мне из сети приходят всякие полезные факты.
это глобальное знание учит меня, сидя по ту сторону монитора.
я беру эти полезные факты и снова выкидываю куда-то в сеть,
другим людям.
смотрите! я умный!
а там, по ту сторону монитора, сидит глобальное знание и
спрашивает
кого ты пытаешься обмануть?

23.02.2010

Карменсита

Карменсита опоздала на поезд
до Мадрида.
Плохо, конечно... Обидно, конечно!
Но так уж вышло.
И она понимает внутренне
и даже внешне,
Что расстраиваться - лишнее.

Карменсита не стала звездой
балета или телесериала.
Она только болела за звёзд
Мадридского Реала.
А сама - всю жизнь стирала,
всю жизнь гладила
и поливала гладиолусы
в саду богачей.

Карменсита не вышла замуж.
Так и померла в девках.
Вернее, не совсем в девках,
Но что уж там уж...
Теперь уж.

Такая карма, Карменсита.
Такая доля
И такая судьба.

22.02.2010 год

Зима

Кошки сидели за партами.
им рассказывали про промышленность.
но их мышление требовало: "про мышей!"
Какая промышленность,
Если вчера все собаки ушли на фронт,
А птицы - в клетках,
А рыбы - в банках,
А змеи - пьют,
ибо зелёные,
ибо кровь холодная.
Пьют горячительное.
И зима холодная,
Да какая-то чудаковатая,
Неестественная, не очевидная,
Не личная и не общая.
Халтурная. Хладнокровная,
Как змеи, которые пьют.
Вот и спят кошки за партами.
Им не нужна промышленность.
Им хочется злых собак,
Пьяных змей,
Послушных мышей.
И чуть-чуть настоящей зимы -
Родной, тёплой и душевной.

20.02.2010 год

$

Я люблю деньги!
Я очень люблю деньги!
Вернее, это они любят меня,
Каждый день гня
Змейкой долларового
знака,
Проламывая голову
на манер сбербанковского злака.
Я люблю деньги,
Потому что, если бы не они -
Гни меня, не гни,
Ясен перец!
Я не согнусь. По крайней мере,
Хочется верить,
Что не согнусь.
А деньги - кровь,
А деньги - пульс,
Сердце мира!
Арбайтен шнелль!
Шнеллер! Майна!
Майна! Майна! Вира! Вира!

20.02.2010 год

ты умеешь летать говоришь?
ай да враль, ай да холера!
посмотри, под тобой Париж!
стало быть, ты фанера!

верю, тянет всё
вниз, вниз!
а под кожей -
визг! визг!

это сердце вдрызг,
это крови брызг!
это моды французской - последний писк!

ты мне врёшь,
ты летать не умеешь нисколько!
это брюками клёшь
заслонив горизонты,
снова падаешь вниз!

а по телу - визг!
а под кожей - кровь
и колонии крыс
убегают с тебя,
с корабля...
вниз.

ты мне врёшь! не летай!
по утрам - тяжело,
по ночам - покрывается небо стеклом,
чтоб такие, как ты, не забрались за край!
не летай! говорю тебе, не летай!

и не плачь. верю...
ты летаешь, как каждое чудо в перьях!
ты умеешь. ты реешь. тускнеешь за дверью,
сокращаясь в тени вниз стремящихся звёзд.
это им было вниз, это к ним я прирос.
а ты умеешь летать. потерпи, пока я постарею.

18.02.2010 год

Я долго буду молчать,
Глядя тебе в глаза.
Смотри - веки, ать-два, ать!
А дальше, на мгновение - пауза!

Но ничего не скажу.
Молчу.
Это искусство такое -
Целые дни провожу
молча. С тобою.

Я промолчу о том,
Что за окошком - вечность
катает свой снежный ком
белый, как безупречность
белого-белого флага.

Я промолчу - стихи,
Словно ракеты из взгляда,
Бьют по мечтам лихим
твоим.
А по моим - топчатся
майским парадом.

Я промолчу о том,
Что пуля, убившая Пушкина,
Прошла на вылет
и что-то шепнула на ушко
Гумилёву и Маяковскому...
Её бы замучали по допросам,
Если б она не умела молчать столько лет.

Я долго ещё буду молчать...

23.02.2010 год

Ночь. Доработано

Мы зависали каждый раз
Над городом, покрытом ночью...
И я швырял остатки фраз
В сердца. Увы! Я был неточен!

И звёзды рвали облака
Своим далёким жёлтым светом.
И зданий серые бока
Мой голос отражали где-то.

А ветер лица обжигал,
Несясь по облачным туннелям,
Всем нам, кто в небе зависал
И свою жизнь словами мерил.

Мы были выше всех царей,
Нам мир представился песчинкой.
Мы скрылись от мечты своей
За утренней туманной дымкой!

И духи спящей тишины
Не знали, что же делать с нами.
Они нам были неслышны,
Сокрыты снами, снами, снами...

Душа жила и рвался мир
Умчаться вдаль, закрыть рассветом
Зиянье окон - чёрных дыр,
Но пал без сил и песня спета!

Мы зависали над тобой,
Ночной, во тьме притихший город.
Мы возвратимся очень скоро,
Когда в часах затихнет бой...

Шестисловие. Новый вариант

Открывается занавес.
Да будет лето!
Да будет игра! Да будет бой!
Я всё ещё мню себя лучшим поэтом,
Я всё ещё жив этой глупой игрой!
История врёт про таких,
про великих!
Из них каждый первый всего лишь, как я.
Целующий солнце развязно и дико!
Танцующий танго зеркал бытия!
Хотя, что я вру! Пусть зеркало то же
Меня обличит и покажет мой лик.
Такой же как все,
Павлик с глупою рожей...
Ну может, конечно, великий пиит.

...-10.03.2010 год